Литературное творчество форумчан

Первое сообщение в теме :


Обсуждение приветствуется, естественно, в корректной форме.

давно я тут ничего не писала...
восполню пробелы...
итак, начну со сказочек (старые вказки на новый лад)


РЕПКА


Курочка Ряба

Утро начиналось не слишком-то удачно. Коктейльный пати вчера вечером принес сегодня изнуряющую головную боль и мерзкую изжогу. Джеймс пошевелился с тихим больным стоном и честно попытался разлепить ресницы. Получалось плохо.
«Черт возьми»- подумал он- «какую гадость Томас всегда подмешивает в старый добрый джин»
Джеймс решил, что в следующий раз он придет на вечеринку к Томасу со своим спиртным. Иначе, когда-нибудь, он рискует заработать себе язву желудка.
Яркое солнце весело щекотало ресницы, а легкий ветерок ерошил волосы. Что показалось Джеймсу Андерсону очень и очень странным, можно даже сказать, и вовсе выходящее за рамки, так как он был твердо уверен в том, что спать он лег вчера за полночь в своей двухуровневой квартире в Лос-Анджелесе. Вроде как он вспомнил, что ему даже удалось принять ванну, и, кажется, успешно. То есть, он не утонул, не захлебнулся, и разделся перед тем, как включить воду. Поэтому, бьющие сквозь прикрытые веки назойливые солнечные лучи, показались ему уж вовсе непонятными, и к слову сказать, даже неприличными в данной обстановке. Да еще и странный перепрелый запах начал тревожить его полупьяное сознание. Тем более, что этот запах- перепрелого сена- казался настолько чужеродным в Городе Потерянных Ангелов, что Джеймс начал сомневаться в своих, казавшихся такими ясными, вчерашних воспоминаниях, и даже попытался сам себя ущипнуть. Стало больно, значит, сон все-таки окончился и вокруг действительно пахнет сеном.
«А не занесло ли нас вчера с Томасом на какую-нибудь затерянную ферму? И кто, в таком случае, был за рулем? и почему мены покачивает, как во время качки?»
Джеймс опять попытался открыть глаза. Во второй раз получилось гораздо удачнее, чем в прошлый. Первая же картинка, представшая перед ним, повергла его в тихий шок. По сторонам проселочной ( в прямом смысле!!!) дороги вольно раскинулся густой лес. Лес был настолько густым и девственным, что казалось странным, как он мог сохраниться в окрестностях Лос-Анджелеса. Вдобавок ко всему, он тянулся от края до края, уходя за линию горизонта, изгибаясь и закручиваясь. Сам Джеймс, к слову сказать, разумный молодой человек, успешный топ-менеджер крупной фирмы по торговле сантехникой, находился в телеге на куче перепрелого сена. На козлах, спиной к нему, сидел неопрятного вида крестьянин и что-то бесконечно бормотал себе под нос. Но самым странны оказалось то, что одет Джеймс был в свою домашнюю пижаму. Ту, которую ему покупала его любимая мама. И которую он стеснялся надевать при женщинах, но с удовольствием носил в одиночестве. С зайчиками.
«Я что- подумал менеджер- поехал на ферму в пижаме?!!!»
- Эй, мистер- попытался разговорить возницу Джеймс- мистер, ради всех святых, как я здесь оказался?
Кучер резко обернулся, метнув неприязненный колючий взгляд из-под кустистых бровей, и оскалив в улыбке гнилые черные зубы, опять уставился на дорогу, продолжая свое непонятное монотонное бурчание. Одет кучер был тоже довольно странно. На нем были холщовые мешковатые штаны с заплатами, старая, явно домотканая, очень грязная рубаха и грязно- зеленая шляпа с обвислыми полями. От крестьянина исходил запах застарелого пота и давно немытого тела. В совокупности с ароматом перепрелого сена, это оказало на Джеймса ожидаемое влияние. Его замутило.
«Томас, подонок, какую химию ты намешал вчера в джин?»
Перед глазами пронеслись сцены из низкопробных ужастиков- «Техасская резня бензопилой», « У холмов есть глаза»- каннибалы, маньяки, радиоактивные мутанты и старые добрые буйнопомешанные.
С трудом приподняв раскалывающуюся от боли голову, Джеймс бросил взгляд вперед по ходу телеги и оторопел от изумления. Увиденное его и заинтересовало и удивило одновременно. Впереди, среди зеленого луга, окруженный высоким густым лесом, стоял настоящий замок. Не картонная киношная бутафория, не напыщенный стилизованный современный особняк, а реальный средневековый замок.
По периметру был вырыт ров, наполненный, как и полагалось, нечистотами, заполонившими всю округу удушающим смрадом. Тело Джеймса содрогнулось в рвотных порывах, но его желудок был пут, и только это спасло его от рвоты. Он судорожно втянул в себя воздух носом и через некоторое время обнаружил, что способен дышать окружающим воздухом без особого ущерба для организма. На цепях через ров тяжело опускался деревянный мост, стражники в полном доспехе крутили цепи, открывая ворота. Джеймс присвистнул от изумления. «Вот это да...Ну и экшн»- восхищенно подумал он. И тут же его ночная пижама показалась ему самому крайне неподходящей деталью туалета в этом мире победившего средневековья.
Телега, прогромыхав по мосту, въехала в замковый двор и ее тут же окружили несколько некрасивых женщин в грязно-белых чепцах и замызганных фартуках. Они с любопытством оглядывали странного седока, кто-то несмело протянул руку с обломанными ногтями и прикоснулся к рукаву пижамы, чем поверг Джеймса в настоящий ужас. Он отдернул руку, едва не вскрикнув от омерзения. Одутловатые женские лица были неприятны и вызывали, по меньшей мере, отвращение. Рядом с некоторыми из них стояли дети. Все как один были грязны, некрасивы и не ухоженны. В волосах их застряла солома, босые ноги были покрыты коркой грязи вперемешку с засохшим навозом, у многих из них наблюдались признаки рахита.
Двор замка был покрыт мокрыми опилками, какая-то женщина помешивала огромным деревянным половником неаппетитного вида варево, бурлящее в закопченном чугунке, подвешенном над костром.
«Срань Господня- ужаснулся Джеймс, когда неожиданно дяже для самого себя, понял предназначение деревянного сооружения посреди двора.- Ребята явно заигрались в рыцарей»
Ему было от чего и удивляться и ужасаться, ибо в центре двора величественно возвышалась настоящая виселица, или как ее называли в средневековой Англии- Одноногая Вдова. В довершение всей мозаики абсурда, на перекладине мерно покачивался чей-то почерневший труп, высунувший огромный распухший язык. Джеймсу почему-то не хотелось выяснять- настоящий ли это труп, либо кукла, которую используют киношники, снимая фильмы ужасов. Ему почему-то показалось, что труп донельзя настоящий, как и все вокруг. Как сам замок, как окружающие его неприятные грязные женщины, как угрюмый возница, закованные в железо стражники и разбитая телега с замученной лошадью. И только он сам в своей нелепой пижаме, пахнущий дорогим гелем для душа, был какой-то странной декорацией в этом мире безумия.
Тем временем, кучер слез с телеги и подошел к стоящим кучкой женщинам. Они сразу же начали о чем-то тихо переговариваться. Джеймс напряг слух, пытаясь уловить нить разговора, но понял только одно слово, которое повторяли по очереди с тихим придыханием ужаса. «Жертва»- шептали эти люди, склонясь друг к другу головами. Это слово очень не понравилось топ-менеджеру фирмы по продаже элитной сантехники. Оно обжигало уши и высушивало язык.
Скрип-скрип-скрип- мерно покачивался какой-то бедолага на плече Одноногой Вдовы. «Жертва, жертва»- шептали странные полоумные люди. Джеймс закрыл уши руками и судорожно вздохнул.
«Боже, Боже, Боже Спаситель Небесный, куда же я попал?»- в ужасе зашептал он, пытаясь нащупать под пижамой крестильный крестик, подаренный ему мамой. Его на месте не оказалось и Джеймс оглядел двор в надежде увидеть шпиль церкви, либо часовенки. Ничего подобного в замке, похоже, не водилось. Не было ни собора ( да куда там в такой грязи), ни церкви, ни кирхи. И вот тут ведущему менеджеру по продажам стало плохо.
Не сказать, чтобы Джеймс был истово верующим. Крещен в младенчестве, как и все, не более того. Однако странная гнетущая обстановка заставила его враз вспомнить все молитвы, которые мать ( вот уж кто истинно верил, так это она) читала ему в детстве.
В это время к людям подошел стражник, что-то отрывисто бросил в толпу, после чего все разошлись, так и не переставая перешептываться. Стражник неприветливо взглянул на Джеймса, кивнул головой, показывая- иди, мол, за мной. Пришлось слезать с телеги (неповиновение закованному мамонту грозило нечто большим чем просто испугом), ступать босыми ногами в жидкую грязь из опилок, соломы и навоза, и двигаться в том направлении, куда пошел его спутник.

===================================

Его повели внутрь замка мимо каменных статуй, изображавших непонятных животных, то ли гарпий, то ли химер- Джеймс никогда не был силен в мифологии. Каменные полы неприятно холодили босые ступни, горящее масло в светильниках раздражало глотку и неимоверно чадило. Молодой человек начал всерьез пугаться. Если до этого ему в глубине души казалось, что он попал в какую-то передрягу, то сейчас он понял, что все окружающее невыносимо всерьез. Стражник подвел Джеймса к закрытой двери и осторожно постучал. Не дожидаясь ответа, он распахнул тяжелые металлические створки, и древком алебарды подтолкнул того внутрь. Джеймс буквально ввалился в роскошно обставленные апартаменты хозяина замка ( в том, что здесь обитает именно хозяин не давало сомневаться практически ничего). Мягчайший ковер под ногами, на котором гость с некоторым стыдом сразу же обнаружил грязь от своих босых ступней, красиво драпированные стены, приятный полумрак. В кресле, стоявшем спинкой к Джеймсу, сидел человек. В тонких его пальцах уютно расположилась тонкая ножка красивого металлического искусно изукрашенного бокала.
- Входите же, входите поскорее, друг мой- из недр кресла раздался приятный обволакивающий голос.
Джеймс еще немного потоптался у порога и все-таки сделал несколько неуверенных шагов вперед.
- Не стесняйтесь, мой дорогой, не надо. Если бы Вы знали, как долго я Вас ждал. Отец уже несколько раз спрашивал о Вас. Знаете ли, он в крайнем раздражении, а это бывает подчас очень опасно. Не для него, разумеется, что ему сделается. Он ведь как был Папенькиным любимцем, так и остался им.
Навстречу, из кресла, мягкими кошачьими движениями поднялся хозяин этого странного мира. И у Джеймса враз перехватило дыхание. Сам он никогда не испытывал никаких комплексов по поводу своих см. Роста, но сейчас он самому себе показался карликом. Человек, поднявшийся из кресла был очень высок. Не менее 2 м. роста, а то и поболее. Вдобавок ко всему, хозяин замка был красив, невероятно, невозможно красив. Описать его внешность было нельзя. Был ли он блондином? Вполне возможно. Были ли его глаза синими, как самое глубокое море? И это может быть. А может, он был жгучим брюнетом, с черными, как самая глубокая пропасть, глазами. Не исключено. Внешность этого странного человека ползла и менялась ежесекундно. Смотреть на это странное действо можно было не отрываясь, как в детстве Джеймс смотрел в игрушечный калейдоскоп.
Хозяин подошел к двери и что- то сказал стражнику за ней.
Все это время молодой человек стоял не шелохнувшись. Голова его, окутанная словно физически ощутимым туманом, рождала догадки, каждая из которых была безумнее предыдущих. Мысль о случайности происходящего отпала, даже не успев толком оформиться. Как оказалось, его здесь ждали. Более того, даже искали. Идея со съемками реалити-шоу, на которые он угодил, согласно чьему- то безумному замыслу, тоже не выдерживала никакой более менее серьезной критики. Никакими, ни внешними, ни внутренними, достоинствами Джеймс не обладал. Ну какому, скажите на милость, режиссеру может понадобиться самый обычный здоровяк с заурядной внешностью и не Бог весть какими талантами.
И, если все теории оказываются неверны, то остается одна, как правило- самая сумасшедшая и, как правило, самая верная. Секта. Он попал в какую-то секту, удалившуюся от цивилизованного мира. Его ждали, его искали, его выбрали, и сейчас должны принести в жертву какому-то своему непонятному божеству. Липкий страх тягучей змеей прополз от самых его босых ступней и добрался до паха, заковав гениталии словно в железо.
- Ну-ну, расслабтесь, друг мой- высокий человек подошел к столу и, явно рисуясь, наполнил чашу каким-то пенным желтым напитком.
- Выпейте, мой драгоценный, Вам сразу станет легче. И не волнуйтесь Вы так. Ваша бесценная шкурка не пострадает. Правда, за Ваш рассудок, и то, что вы, людишки, гордо именуете душой, я бы не стал ручаться. Однако, однако... Наш отец редко ошибается. Вам суждено прославиться, друг мой. Да что там, прославиться. Ваше имя прогремит в веках, оно сотрясет основы мироздания, им будут пугать детей по ночам, на него будут молиться, им будут называть своих первенцев. Давайте же выпьем за это, мой дорогой, а после ужина я поведаю Вам замечательную историю.
Джеймс без сил опустился в предложенное кресло и машинально отпил из предложенной ему чаши. Нечто среднее между самогонкой и пивом приятно бодрило и придавало сил.
После ужина, проходившего в непрекращающейся болтовне красавца- хозяина, и состоявшего из разных сортов мяса в разных вариациях, Джеймс наконец-то произнес свои первые слова после того, как попал в это место.
-Итак- сказал он- что же это за место, черт возьми? И зачем я вам всем сдался? И кто Вы, собственно, такой.? Что-то вроде местного шута, я прав?
- Не заговаривайся, дурак-!!!- на миг в прекрасных черно-серо-зелено-голубых глазах метнулось пламя- я могу уничтожить тебя одним своим дыханием. Наш Дедушка наплодил слишком много внучат, неплохо бы проредить.
Словно вылепленные из мрамора губы, раздвинулись в недоброй улыбке, обнажив неожиданно острые клыки, и между зубов мелькнул острый раздвоенный язык.
Джеймсу стало дурно. Он проклял себя за несдержанность, и зарекся произносить хоть слово до тех пор, пока странная ситуация более менее не разъяснится.
-О-о, мой дорогой- снова эта чарующая улыбка и мягкие карие глаза- простите меня. Я так невежлив. Однако, Вы правы, пришло время вопросов и ответов на них. Скажите, друг мой, что Вы знаете об ангелах?
-Ангелах?- от неожиданности Джеймс клацнул зубами- ну они это... посланники Божьи, вроде как.
- Верно, мой драгоценный, абсолютно и неисчерпаемо верно. А об архангелах?- карие глаза стали еще медовее, а улыбке еще шире и слаще.
Джеймс напряг память, но увы, в его голову не приходило ничего, кроме словосочетания «Архангел Гавриил», слышанного им в каком-то голливудском мистическом боевике. Сказать по правде, Джеймс даже не видел толком разницы между ангелами и архангелами.
- Я так и думал- притворно вздохнул красавец- ох уж эта молодежь конца 20-го века. Ничего святого для них не осталось. То-то Бегемот там веселится вовсю. Я уже полмиллиона душ ему проиграл, а он только радуется. Ну хоть о демонах-то Вы, я надуюсь, слышали?
Джеймс внутренне проликовал. Ну, кто же не знает о демонах. Голливуд в этом направлении работает исправно. Хозяин с жалостью смотрел на своего гостя.
- Убогий умишко, убогая душонка, убогая жизнь. Неужели, отец ошибся? Хотя, вот он и сам пожаловал. Быстро, однако, не иначе, Бегемот уже доложился. Но на этот раз я те все-таки сделал, братец.
Замок содрогнулся, в окнах всколыхнулось пламя и тут же погасло, стеклянный шар на столе заволокло туманом. На ошарашенный взгляд гостя хозяин лишь тонко улыбнулся:
- Не стоит волноваться, дружок. Это прибыли ответы на все Ваши вопросы.
Джеймс инстинктивно вжался в кресло. Внутреннее чувство говорило ему, что ничего хорошего от этой встречи ждать не приходится.-
- Енох?- полу-вопрос, полу-утверждение во время которого шар полыхнул алыми зарницами.
- Здесь он. Отец- неожиданно тихо ответил высокий красавец. Весь его веселый цинизм неожиданно куда-то делся.
- Молодец, сын. Честно говоря, я сомневался в тебе. Больше надеялся на Бегемота. Там и силы побольше и время подходящее.
Алые всполохи на поверхности шара все время разговора складывались в причудливые узоры, образуя на поверхности затейливый калейдоскоп. Лица говорившего видно не было.
- Гран мерси, папа- развязно поклонился красавец.- Я знал, что Вы с моим недалеким братцем бесконечно мне доверяете.
Наплевать было шару и тому, кто в нем находился, на эту дурацкую эскападу. Он обратил все свое внимание на вжавшегося в кресло Джеймса.
- Слушай меня,- загремело оттуда- Слушай внимательно ты, Енохом зовущийся.
Алые вспышки сложились в нечто, напоминающее атомный гриб. Зрелище завораживало, притягивало и пугало одновременно.
Джеймс хотел ответить, что его зовут не Енох, но ледяной ужас сковал его горло и он смог издать только какое—то невразумительное мычание. К тому же, из самых дальних уголков памяти неожиданно пришло узнавание. Узнавание этого пугающего голоса и имени, которое он произнес.
Молодой человек вдруг понял, что он знает, кто такой Енох. Более того, ему, к своему собственному ужасу, захотелось отозваться и ответить :» Я слушаю тебя, Великий».
И если минутой ранее отсутствие лица говорившего пугало, то сейчас пришло понимание. В те глаза нельзя было взглянуть без того, чтобы не потерять рассудок. Лицо говорившего должно было быть настолько прекрасно, что один взгляд на него ослеплял навечно. Из всех четырех братьев он был самым красивым. Ведь недаром Отец назвал его... Светоносным.
===========================================
- Отец мой хорошо спрятал тебя- вновь заговорили алые всполохи- он дал тебе другое имя, другую жизнь, он спрятал твою память, чтобы ты не сошел с ума. Но я нашел тебя. Все эти долгие тысячелетия я искал тебя. И вот сейчас нашел. Нашел, и заставлю тебя все вспомнить. Ответь, не снились ли тебе в последнее время странные сны?
Джеймс судорожно кивнул. В последние полгода его, действительно, одолевали странные сновидения, которые, как ему казалось, были результатом выкуренного накануне косячка. Снились ему странные крылатые создания, снилась ему ужасная кровопролитная битва, снилась ему жестокая красивая женщина.
- Это все правда- шептал ему голос из шара- все, что ты видел во сне- это правда. Братья предали меня. Лишь несколько кузенов отправились со мной. И еще она... Лилит всегда любила сильных мужчин. Видел бы ты того, кого Отец сподобил ей в мужья Жалкая, никчемная тряпка. И все Его детишки такие же. Но сейчас... Сейчас я нашел тебя. И все должно измениться. Потому, что сейчас твоя очередь дать мне другую жизнь.
================================================
Мир завертелся вокруг Джеймса (Еноха?), пропала комната в замке вместе со своим красавцем- хозяином. Пропал стеклянный шар со стола, пропал и сам топ-менеджер крупной фирмы по торговле элитной сантехникой. Пропала вся Вселенная.
===============================================
Старик с трудом разлепил слипшиеся за ночь от гноя ресницы. У него раскалывалась голова. Он помнил, как накануне проходящий мимо горожанин, дал ему бутыль с вином. Еще он вспомнил, как злые дети кидались в него камнями, приговаривая:
- Убирайся с нашей улицы, оборванец.
И то ли вино было кислое, то ли чей-то меткий камень угодил ему прямо в лоб, но сейчас в его голове топталось целое стадо быков. Был старик бос. Ноги его покрывали струпья от подживающих язв. Был старик сед и уродлив. Глаза его постоянно гноились и текли, рот был беззуб и губы от этого впали. И был старик одет в старое дырявое рубище. Знал он только, что его зовут Енох, и что была у него когда-то жена, но она выгнала его из дома, когда он состарился. И были у него когда-то дети, но они посмеялись над ним, когда он подошел к их порогу и попросил похлебки. Хотя бы той, что они варили своей собаке.
- Бог подаст- кричали они ему в спину.
И пошел тогда старик в свинарник, и хотел поесть вместе со свиньями, но сильный кабан оттолкнул его от корыта и показал клыки. И скитался с тех пор Енох по городам, и питался тем, что подадут добрые жители их. Ведь мир не без добрых людей. И Отец Небесный в вечной милости Своей не оставил его, старика. Вот и руки, и ноги его на месте, а ведь могли бы сломаться.
Так думал Енох, протирая гноящиеся глаза и оглядываясь вокруг. А вокруг было поле. Всюду, куда хватало глаз, было зелено. И озерцо было, чтобы попить и охладить горящие ступни. Благодарю тебя, Господи. Старик вымылся в кристально-чистой воде озера, утолил жажду и побрел к ближайшему городу, или селу. «Даст Бог- думал он- какой-нибудь нерадивой хозяйке понадобится подоить корову, и я заработаю тогда кружку молока на обед»
Мысли его становились все веселее по мере того, как он шагал по зеленому полю. Мягкая трава приятно холодила разбитые ступни ног, а солнышко сверху нежарко грело лысину. Долго шел старик, слишком долго, уж и беспокоиться начал. А солнце сверху все грело и грело., и к закату не клонилось, и тень не удлинялась. И нигорода, ни селения не встретил Енох на своем пути. А желудок его урчал все громче и вожделенная кружка молока казалась ему все дальше и дальше.
Завиделся впереди небольшой лесок. Вошел Енох под тень деревьев, присел под дубом, вытянул усталые ноги и впервые задумался о том, как же он сюда попал. Так далеко от города, в котором вчера кидались в него камнями жестокие мальчишки. Думы были его скудны и невеселы, когда услышал он за деревьями чей-то переливчатый смех.
«Слава Тебе, Творец Небесный- подумал старик- уж верно добрая женщина с таким ангельским голосом не обидит усталого путника. И, верно, дом ее- полная чаша милостью Божьей. И не пожалеет она ломтя хлебного и стакана прохладного вина для страждущего»
Кряхтя, поднялся Енох и поковылял на голос незнакомки прочь от прохладной листвы дуба.
Однако, увиденное, странно его удивило и испугало. Не было никакого дома перед ним, не было там и прекрасной его хозяйки. А были огромные ажурные ворота, за которыми росли деревья с тяжелыми сочными плодами. А на лугу, перед воротами стоял стол, уставленный изысканными яствами. Сидели за этим столом, и играли вокруг него, радостно веселясь, создания, краше которых не видел еще никогда старик.
Страшно стало Еноху. Так страшно, как не было еще никогда. Даже давняя встреча с лесной волчицей не пугала его так, как он испугался сейчас. Попятился он в спасительную лесную чащу, а ну как стражники сейчас набегут, ногами затопают, да и заберут его старого, да казнят на площади где-нибудь. Ведь негоже ему, оборванцу, портить своим уродливым видом этот чудный праздник.
- Остановись, сын мой- произнес чей-то голос. Был он тих и грому подобен одновременно. А вот лица говорившего Енох не увидел. Застлали слезы глаза ему и солнце укрыло лучами своими лицо того, кто сказал эти добрые слова.
- Остановись, и подойди к столу. Я приготовил его для тебя. Нам ни к чему эти яства, а вот вы, любимые дети Мои, ведь именно так представляете себе Рай.
Показалось это Еноху, или нет, что сказал эти слова кто-то с доброй усмешкой. С опаской подошел старик к столу. Подошел, и сглотнул слюну, предательски заполнившую его беззубый рот. Увидел он там персики, сочащиеся тяжелым нектаром, и ломти белого свежего хлеба, и огромные куски мяса, такого мягкого, что даже его воспаленные старые десны могли бы с ним справиться.
- Ешь, сын мой, насыщай свое тело. Голод- не лучший помощник, а тебе предстоит работа.
- Отец мой- раздался еще один голос Но был он не добр, как предыдущий, а злобен и презрителен.- И Ты, в мудрости Своей называешь вот ЭТО своим любимым творением? Посмотри внимательно, у него же от жадности руки дрожат.
А Енох и вправду хватал куски своими дрожащими пальцами, и заталкивал их в свой беззубый рот. Давился, и запивал пищу холодным молоком, и не слышал спора, который разгорался вокруг него не на шутку. Да и Слава Богу, иначе, не вынес бы этого его старый рассудок.
- Не спорь с Отцом, Люцифер. Не нам, недостойным детям Его обсуждать замысел Божий.
- О-о, Гавриил- раздался все тот же презрительный голос- ты всегда был послушным сынком. А что мы получили взамен? Мы бъемся взаперти, словно голуби, у которых подрезал крылья их жестокий хозяин. А прекрасную зеленую Землю Отец отдал этим, с позволения сказать, Сынам Божьим.
- Да как смеешь ты, презренный, произносить такие слова в присутствии Отца своего.
- Ах, Михаил, любезный брат мой. Не с тобой ли мы мечтали о Царствии Небесном, которое построим вместе на этой чудесной Земле. А что произошло? Людишки- эти злобные карлики- загадили прекрасные чистые реки и озера. Они же только жрут, пьют и размножаются.
- Да уймешься ли ты, несносный, наконец-то?
- Возлюбленный брат мой, Самуил, ответь мне. Веришь ли ты в точ, что эти жалкие животные построят тот самый Рай на Земле, который мечтали построить мы? И когда? Может, я просто-напросто тороплюсь не в меру?
То ли ветер, то ли взмах громадных крыльев ожгли лысину Еноха холодом. Подавился старик опять страхом, и спрятал все еще дрожащие руки под стол.
- Насытился, сын мой?- спросил все тот же ласковый голос. Правда, был он в этот раз еще и усталым.
Кивнул только старик в ответ, все слова у него разом в глотке застряли.


Продолжение следует. А вы пока придумайте мне название пожалуйста. А то у меня с этим всегда загвоздка.

Simao, как всегда, читала на одном дыхании. Лихо ты со словами управляешься
За сутки ничего кроме как по началу третьей главы Книги Еноха "И прежде чем всё это случилось..." в голову не пришло.

. «Ох, набегут сейчас стражники- подумал он опять- ох, набегут. Да и пусть. Хоть милостью Божьей поел перед смертью по-человечески»
- Ну, раз насытился, тогда слушай. Слышал ли ты спор сыновей Моих любимых, старик?
И опять Енох только кивнул. Стыдно ему стало признаваться в том, что и не слышал он ничего вовсе. Об утробе своей грешной все больше заботился.
- Война грядет, старче. Большая война. Много живого погибнет, но род человеческий продолжится. И прошлое, и будущее, все Мне ведомо, все знаю, но поделать ничего не могу. Предопределено ,ыло с самого начала. Как только создал Я вас, так с этого дня все и началось.
Боялся Енох хоть слово молвить, так и сидел прямо, руки под столом.
- Младший сын Мой- продолжал усталый голос- самый любимый, Светоносным за красоту свою прозванный, затевает заговор против Меня. Не нравитесь вы ему, сильно не нравитесь. Братьев своих подбивает. Они тоже... не дюже вас жалуют, однако долг свой сыновий чтут крепко. А младший уже и армию собрал из кузенов своих-ангелов. Так что, битвы не избежать. Да еще она... Лилит. Хочется ей царицей всей Земли побывать. Адам ей, видите ли, не пара. Неказист больно.
- Есть у меня к тебе задание. Ты должен здесь находиться, все запоминать. Домой вернешься, все подробно опишешь. У тебя получится, Я постараюсь. Ибо жизнь человеческая отныне в сплошном искусе проходить будет. Не оставит он вас никогда. Он у Меня упорный.
===========================================================
Ох, и страшно стало Еноху, ох и жутко. И не на него обрушился Гнев Божий, а только такой ужас схватил его за дряблые гениталии, что пискнуть он даже не посмел.
Словно сам там побывав, увидел старый, как рухнул вниз Светоносный, теряя по пути свои крылья. Услышал, как жутко закричала некогда красивая, а ныне безобразная в своей злобе, Лилит. И камнем бросилась она в бездну за любимым. Как громко крича от сжигающего их Огня Небесного, падало в преисподнюю воинство Люцифера, числом которое легион. Как сомкнулась над ними, изрыгающими хулу, твердь земная, схоронив навеки от Солнца и света. Увидел Енох, как устало улыбнулся Михаил, вытерев крылом высокое чело, и положил на траву блистающий меч. Видел он и Гавриила, который отложил свою трубу и пожал руку брату. Заметил и Самуила. Мрачен был архангел, не понравилось ему происходящее. Младшего своего- Люцифера- любил он больше остальных.
- Но, вот и все- произнес Господь- видел ты все, сын Мой. Иди же с миром, и донеси весть Мою до всех людей. Отныне и во веки веков будьте осторожны. На каждом шагу вас будет поджидать искушение, он не отступится, Я знаю.
Завертелся мир вокруг Еноха, не стало ни чертогов небесных, ни ангелов Господних, пропали небеса, пропала вся Вселенная.
=======================================================
Страшно было Еноху, скрючился он в драном своем рубище в огромном кресле в роскошной комнате, пол которой устилали мягкие ковры.
- Ну, ну, дружище, не бойтесь. После всего того, что Вы перенесли, это и не удивительно, наш дедушка бывает иногда крайне суров к своим любимым игрушкам. Выпейте-ка, это придаст Вам сил.
Над Енохом склонился очень высокий, невероятной красоты человек., дружески протягивая ему резную металлическую чашу. Правда, глаза его при этом постоянно меняли цвет, и от этого Еноху стало уж совсем не по себе.
- Вернулся,- удовлетворенно произнес стеклянный шар на столе, изукрашенный алыми вспышками.
- Вернулся,Владыка, куда же он денется- весело откликнулся разноглазый красавец.
«Светоносный!!!»- ахнул про себя Енох.
- Он самый- произнесли стеклянные всполохи, моргнув багровым.- Смотри, червяк, где я оказался волею твоего пера.
По поверхности шара пошли разноцветные волны, мир вокруг расширился, и оцепеневший Енох увидел...
Страшно застонала Земля, когда пал с небес низвергнутый ангел. Материки раскалывались на части, как деревяшки, громадные волны поглощали целые государства, а на их месте в муках рождались новые острова. Вулканы, захлебываясь огнем, сжигали на своем пути все живое. Рухнула башня, которую строили люди, надеясь в безмерной своей гордыне достичь небес.
Люцифер открыл глаза. Остатки крыльев прорвали кожу на лопатках. Света вокруг не было, и из-за этого прозвище, данное ему Отцом, приобретало саркастический оттенок. Над ним склонилась Лилит. Она не плакала, такие женщины не умеют плакать. Она была в ярости. Спутанные волосы делали ее похожей на ведьму.
- Ничего, ничего- шептал падший, успокаивая самого себя и оглядывая свое воинство. Представляло оно собой довольно жалкое зрелище. У многих еще дымились обугленные бугорки на спине, некогда прекрасные чистые лица некоторых были изуродованы в жесточайшем пламени.
- Ничего, ничего- шептал Светоносный- я еще вернусь.
- Мы все еще вернемся- выкрикнул он.
Новый удар потряс Землю, когда разом выдохнули бывшие ангелы:
- Мы вернемся. И имя нам- легион.
Долго водил Люцифер своих подданных по новой темнице. Так долго, что многие из них потеряли свой ангельский облик и превратились в отвратительных чудовищ. А те, что за это время ему принесла Лилит, уж и вовсе ничем не напоминали своего отца. И лишь сам Светоносный, словно в отместку за свое падение, не потерял своей красоты. И это делало его существование еще больнее.
И вот где-то на исходе сорокового года бесцельных блужданий увидел Владыка яркий свет, который пробивался наружу из- под каменного завала. Люцифер подошел поближе, приложил руку к камням и толкнул преграду от себя. Стена рухнула под его прикосновение, открыв взгляду несметные залежи золота, металла, который так ценят презренные людишки наверху. Демоны за его спиной завизжали от страха, закрывая лапами глаза, отвыкшие от света. И только Лилит- верная спутница его- встала рядом плечом к плечу, как когда-то в Великой Битве.
- Да, прошептал Светоносный- да, здесь будет наш дом. Блеск золота заменит нам солнечный свет. Это будет самый перкрасный город под Землею, на Земле, и над нею.
Сорок веков трудились бывшие ангелы и демоны, не покладая рук, лап и когтей. Дрожала Земля, тут и там на ней вспыхивали войны и эпидемии. Рождались и умирали империи, злоба полнила сердца людей. И лишь некоторые, избранные Богом, сумасшедшие и юродивые, видели в своих видениях, приводящих их в ужас, то, что не видел никто. Как рос, расширялся и укреплялся под Землей самый величественный город из всех. Город- сказка, город-крепость. Пандемониум.
============================================
Все это увидел Енох, сжавшись в кресле в роскошно убранной комнате. Видел, как росло воинство Люцифера. Видел, как люди, жалкие в своей жадности, продавали свои бессмертные души за кусок того металла, которым были покрыты улицы города. И пополняли после смерти ряды приспешников Падшего. Грустно стало старику. Неужели же это именно то, что предвидел Господь в безмерной мудрости Своей. Видел старик, как века шли на смену друг другу, как заполонили демоны всю Преисподнюю так, что им становилось там тесно. Чувствовал Енох и ярость Светоносного. Не о том мечтал он, когда скрестил свой меч с мечом родного брата. Люциферу не хватало солнечного света. Блеск золотых мостовых не смог его заменить. Уж и верная Лилит не радовала его более.. Все мрачнее и мрачнее становилось высокое чело Светоносного.
- Здравствуй, брат мой- вдруг раздалось в темноте.
- Здравствуй, Гавриил. Ты ли это? Подобно ли тебе разговаривать с падшим? А что на это скажет Отец?
И поморщился Гавриил, отчего всколыхнулась Земля и появилась на дне Марианская впадина.
- Он-то меня и прислал. Не забывай, я- Гавриил- вестник. У нас есть для тебя известие.
И был разговор двух братьев, после чего они хлопнули по рукам. И загорелись два города в знак того, что спор этот был одобрен Отцом Небесным.
=============================================
- Найдите Сееру- тонко улыбнулся Люцифер
Два быстроногих демона прыснули в разные стороны на поиски собрата. Ангела привели к Светоносному и Сеера сжался в комок под его холодным взглядом. Он слишком хорошо знал, как лжив и льстив может быть Люцифер. Ведь его самого он смог обмануть, заставив присоединиться к себе в той ужасной войне против своих братьев. А все почему? Да просто потому, что сам Сеера слишком редко бывал дома. Он боялся своего брата, боялся и не скрывал этого. Ведь ему была дарована Отцом власть над временем. Правда, сейчас эту власть у него отобрали, превратив в пустой никчемный сосуд. Но раньше... Раньше, в те минуты, когда лунный диск затмевал солнечный, Сеера мог видеть нити, пронзающие тело времени. И в одно из таких затмений он и увидел на что способен Люцифер. Что он может сотворить с Землей, и это напугало его. Именно в тот момент душевной слабости, он позволил себя обмануть. Он вдруг поверил, что Михаил проиграл, поверил и рухнул вниз вместе со всеми, лишившись и крыльев, и власти над временем. А сейчас он стоял перед братом, стараясь унять предательскую дрожь.
- У тебя будет только один шанс, друг мой- шептал ему Владыка- только один. Один- единственный. Прошу тебя, не ошибись
Сила, огромная, всепоглощающая сила наполнила нутро Сееры. Опять. Снова. Умею. Могу. Я опять могу тасовать века, как карточную колоду. Заглянуть в прошлое, и попытаться изменить будущее. Остановить часы и подтолкнуть их. И наблюдать, как песок засыпает некогда цветущие города. На один миг, яркий ослепительный миг, Сеере показалось, что за его спиной всколыхнулись два огромных белоснежных крыла. Ему почудилось, что он сейчас воспарит, прорвет твердь, вырвется из этого мрачного склепа и отправится туда, где он должен быть- на Небеса, к Отцу, к братьям- ангелам. Но миг прошел, и напротив него все так же сияли своим невыносимым светом холодные глаза Люцифера.
- Один шанс- опять прошептал тот.- не ошибись.
С невероятной скоростью закружились вокруг них фантастические картинки. Там было все, и прошлое, и будущее, и настоящее. Когда безумный танец красок закончился, Сеера устало опустил руки. Сила, полнившая его всего мгновение назад, ушла. Крылья сгорели, так и не появившись. Все закончилось.
==========================================
- Вот так некоторые из нас оказались на Земле- полыхнул кровавым шар.
- Я сам отбирал претендентов. Гавриил сказал, что Отец решил доказать мне мою неправоту. Правда, способ Он избрал довольно оригинальный. Впрочем, как и все, что Он творил в последнее время. Сила, возвращенная Им Сеере, позволила тому раскидать нас во времени и пространстве. Мои избранные агенты должны подкупать ваши мелкие душонки и отправлять ко мне. Обещая, подкупая, льстя и угождая. По мнению нашего Отца это должно доказать нам нашу ошибку. Конечно же, не могло быть и речи о том, чтобы где-то на Земле появился я сам. Но мои братья и дети неплохо справляются и без меня.
- Само собой, на нас наложены некоторые ограничения. Мы можем пребывать только в человеческом обличье. Мы не можем безнаказанно убивать, но мы можем ЗАСТАВЛЯТЬ вас убивать друг друга. Мы не можем вырваться из своей эпохи. Всякий раз, когда новый век приходит на смену старому, калейдоскоп времен возвращает нас в тот же момент, в который мы оказались здесь.
- Ты, старик, видишь перед собой Левиафана. Конечно, обычно он выглядит несколько иначе, но он всегда был щеголем. Бегемот находится в Америке 21-го столетия. Там ему несказанно везет. Людишки готовы заложить не только свою душу, но и души своих не родившихся детей за низменные плотские удовольствия. Во Франции 18-го века живет Велиал. Сильно подозреваю, что Великая Французская- это его рук дело.
- Но хватит сказок на ночь. Пора к делу. Отец сильно постарался спрятать тебя от меня. Он не учел только одного, имя мне- легион.
Потолок обрушился на Еноха с невиданной силой, стены комнаты закружились вокруг него, и он потерял сознание.
====================================
Яков открыл слипшиеся на солнце глаза. От неимоверного зноя у него раскалывалась голова. Когда зрение вернулось к нему, он увидел рядом с собой свою жену Рахиль. Она вглядывалась вдаль, заслонив рукой глаза от солнца.
-О-о, Яков- протянула она, увидев, что ее муж поднялся с земли. -Ты, наконец-то очнулся. Да, сегодня хорошо припекает. Даром, что Пасха скоро. Иди же скорей к забору, его скоро поведут мимо.
«Да-да- подумал Яков- сегодня же должны вести на казнь какого-то сумасшедшего.
Яков вспомнил, как его жена, постоянно заходясь смехом, рассказывала ему вчера о дурачке, который называл себя Царем Иудейским, а сам приехал на осле. И одет он был в грязную рубаху, а бормотал что-то о том, что разрушит все дворцы.
- Слышал бы ты, Яков, этот бред- хохотала его Рахиль- но самое смешное в другом. Помнишь Марию- блудницу с соседней улицы? Ну ту, что пропустила через себя весь город? Ну, из Магдала которая, где твой двоюродный брат живет? Ну ту, что дурной болезнью болеет? Ой, а что это ты побледнел? Вспомнил? Вот и хорошо. Так покаялась она, черное платье надела и за тем дурачком, как собачка на привязи пошла. Наверное, надеется, что тот ее сдуру замуж возьмет.
- А рыбака? Рыбака-то помнишь? Ну, который на рынке карасями торговал? Так весь, говорят,улов в море обратно выкинул и за полоумным пошел. Дома дети голодные в три горла орут, а он туда же- счастья искать. Что за мужики нынче пошли.
- Так, говорят, что и Иуда- Искариотов сынок тоже там же где-то бродит. Правда торговки на рынке вчера шептали, что у Иуды, дескать, совесть проснулась, и он легионерам своего учителя и сдал. Якобы, 30 монет ему за это дали. Маловато что-то, ты как думаешь?
- Яков, ты меня вообще-то слушаешь хоть?
Яков пристально вглядывался в желтое полотно дороги. Там вдали, на кромке, где сходятся небо и земля, показались клубы пыли. Стало видно, что к их дому медленно движется некая процессия. Через некоторое время показались пики легионеров и хвостатые шлемы. В центре очень медленно и невыносимо тяжело двигался худой изможденный мужчина. Он нес на своих плечах огромный деревянный крест, его ноги еле передвигались и становилось страшно от одной мысли о том,какого невероятного внутреннего напряжения требует от него каждый шаг. Он был одет в грязную окровавленную рубаху, на голове красовался венок, сплетенный из терновых листьев. Чуть приглядевшись получше, Яков ахнул. Венок был не просто надет на голову, он был вдавлен в кожу чьими-то сильными жестокими руками. От этого лицо путника было залито кровью, которая успела засохнуть, раны на руках и ногах уже начали гноиться, в некоторых из них уже вовсю роились личинки

Экспромта, немного?

Мир природы в человеке под воздейством доброты,
Расцветает и стремится, делать вечные шаги.

Как молитва и сказанье, мудрость высшего добра,
Для тебя слагает строки, как ступеньки в небеса.

Не достать тебя всем чёрным, что и после смерти так,
Разрывают плоть животных, душу чтобы истязать.

НЕТ ПОЧЕСТИ ТРУСАМ.



- Сергей, Сергей, Сергей. Сережка, ну вставай, уже давно пора просыпаться. Мы сегодня на пикник собирались, опять забыл?
Кто-то мягко, но настойчиво тормошил его за плечо. Просыпаться не хотелось абсолютно, то есть совершенно. Всю ночь Сергея мучили странные сны. Ему снились какие-то огромные люди в старинных одеждах, какие-то войны, какие-то песни. Одну из них он даже пытался запомнить и переложить на рОковый манер, чтобы оранжировать ее для их с Надюхой нового альбома. Помнится, там было что-то вроде «вставай, страна огромная», только на манер старинной баллады. Ему так понравилась странная и непривычная манера исполнения, что он даже подумал- неплохо бы переписать под современность. Но тут современность в лице незабвенной солистки Нади сама бесцеремонно ворвалась в его сон и принялась нахально трясти.
-Уф,уф,уф, все-все, встаю. Киска, приготовь кофейку, будь ласковой.
- Не называй меня киской- по-кошачьи фыркнула Надя, и, качнув потрясающими бедрами, отправилась на кухню.
Ну, что тут скажешь, половиной своей популярности их группа была обязана этой сногсшибательной внешности. Обидно, конечно, но… пипл хавает. И хотя до широкоформатных гастролей было пока как до Луны, но для заполнения пауз на концерты музыкальных мастодонтов их уже пару раз приглашали. Группа называлась «Анейрин». Почему? Черт его знает, просто как-то приснилось ему это красивое слово и запало в память. И когда встал вопрос о названии, он и предложил. Никто не спорил. Веяло от этого слова чем-то основательным, старинным, как от меча, воткнутого в камень. Поначалу играли в дешевых ресторанах, потом в более солидных ночных клубах, пока один пьяный арт-директор вдруг не решил поставить их перед концертом своей московской четверки на их ближайших гастролях. Получилось неплохо. Надюха была на высоте, даже сама петь пробовала, хотя ей лучше рот и вовсе не раскрывать, не для того рождена была. Шутка-шутка, неплохой голос у нашей нимфы. Не очень силен, зато темперамента на троих хватает.
- Внимание, внимание, говорит Германия, прибыл континентальный завтрак- в дверях, грациозно изогнувшись и держа поднос на вытянутых руках, стояла его «киска»- давай, Сереженька, пей быстрее кофе и будем собираться. Уже народ, наверное, нас заждался. А мне еще такой дурацкий сон снился.
Сергей резко поперхнулся горячим напитком:
- Какой это тебе сон снился?
При этом он несколько удивился- ни разу не слышал от нее, чтобы ей снились сны. Думал, что они никогда ей не снятся.
- Так все было странно и красиво… Ты же знаешь, мне сны почти никогда не снятся, а тут прямо как наяву. Как будто вокруг меня шла война. Какая-то старинная война. Там все были с мечами и громко кричали. Еще там был какой-то старый человек с гитарой, он постоянно пел песни. Одна мне даже очень понравилась, я еще подумала, неплохо было бы ее для нас переделать. Так вот этот человек пришел в какой-то странный замок и начал петь песню. И я, почему-то мужчина, кстати, его убила. Представляешь, взяла меч и отрубила ему голову. Но самое странное, Сереженька, что когда я его убивала, мне почему-то показалось, что он очень похож на тебя. Правда, глупости.
Сергей как нес чашку с кофе ко рту, так и застыл изваянием. Его Надюха, красивая пустышка, только что пересказала ему сейчас его собственный сон. Правда, сцену с убийством он не помнил, но все остальное совпадало практически до мелочей. Вот это да. Прикольное совпадение. Надо мужикам рассказать.
Так, ну ладно, долой одеяло и буржуйские привычки спать до полудня. Утро зовет в лес на шашлыки, марш в ванную мыться и чистить зубы.
- Надежда, мой компас земной, собери рюкзачок полегче. Мяса побольше, пива побольше, ты за рулем, я пью, у меня сегодня отличное настроение, я полон творческого энтузиазма.
Спрыгнув с постели, Сергей строевым шагом направился в душ.
- О-о-о,- донеслось вскоре оттуда,- какое блаженство….Когда тебе напоминают о бренности твоего бытия в виде отключения поздней осенью горячей воды, поневоле станешь философом.
- Ах, да, я забыла тебе сказать, у нас вчера под окном бульдозер весь день жужжал. Наверное, опять чего-то разрыли.
- Не беда. Кто-то только что хотел спать? Покажите мне эту несознательную личность империалистической наружности. Вперед, Надежда, непроторенные тропы дальних галактик ждут своих первопроходцев. Пойдем, любимая, я отнесу тебя к краю Вселенной, и подарю тебе эту звезду.
Надя прыснула в кулачок. К пространным высказываниям своего друга она уже давно привыкла и они ее всегда веселили. Подхватив с кресла сумочку и документы на машину, она быстренько бросилась за Сергеем, который спускался по лестнице, при этом не прекращая разговаривать. Лифты он презирал.
- Нет, Надежда, не будем уподобляться изнеженным сибаритам. Обломовщина не проникнет в наши ряды. Только вперед и только пешком, преодолевая преграды и тернии, мы достигнем своего совершенства. Выше ноги, подруга, это полезно для бедер.
Так они и вышли из подъезда. К этому времени Сергеем был уже практически решен вопрос с теоремой Ферма, найден ответ на мучившую целые поколения натуралистов загадку, откуда на планете взялась белковая жизнь, и наконец-то достигнуто соглашение о размещении ПРО в Европе.
Старенькая Ауди зафырчала, закашлялась, запрыскала и, конечно, же, завелась. Куда она денется. После нескольких политинформаций на тему глобального финансового кризиса и того, каким печальным образом он отразился на кошельке ее хозяина, машина резко впала в состояние перманентного стыда, ничем не напоминая о своих неполадках.
В небольшой рощице уже горел уютный костерок, и их небольшая музыкальная тусовка разливала пиво по стаканам. Мясо аппетитно шкворчало на шампурах, народ веселился, а Сергей вдруг вспомнил ту странную песню, что приснилась ему ночью.
- Надюха- подергал он подружку за пояс- помнишь, ты утром говорила, что тебе какая-то песня приснилась. Не помнишь, как она звучала.
- Сейчас, сейчас- она наморщила лоб, вытянула губы стрункой и попыталась напеть- что-то вроде « Нет почести трусам, нет славы предавшим. Вас всех позабудут, запомнят лишь павших». Напыщенно, но как-то неожиданно красиво. А вот еще: « Мечи не ржавеют, доспехи не тлеют. Погибших жалеют, восход багровеет». По-моему так. А что?
- Да, ничего, ничего- Сергей взял стакан с пивом и отошел в сторонку.
Значит, нет почести трусам, нет славы предавшим. Странное дело, это была та самая песня, которую он слышал в своем сне. Она звучала гордо, громко, высокий сильный голос разносил ее над головой, стоявших под стенами осажденного замка людей.
Сейчас, задумавшись об этом, он начал вспоминать ее все отчетливей.
«Наш замок пылает, земля наша плачет
Враги нам желают одной неудачи.

Но мы не отступим, мы тверже, чем камень.
Враги наши глупы, в сердцах наших пламень.

Нет почести трусам, нет славы сбежавшим
Вас всех позабудут, запомнят лишь павших.

Мечи не ржавеют, доспехи не тлеют
Погибших жалеют, восход багровеет»

Звучало, действительно, напыщенно, но при должной обработке и сегодняшней моде на патриотизм, песня могла бы выбиться в хиты.
Пиво было выпито, мясо было съедено, машины заведены и начали разъезжаться по домам.
- Слушай, Сережа- Надя спросила его, полупьяного и полусонного, когда они уже подъезжали к подъезду- а ты почему про мою песню интересовался? Хочешь что-то подобное написать? Знаешь, по-моему, может неплохо получиться. Надо только про мечи побольше добавить.
- Добавим, добавим- пробормотал Сергей- догоним, и еще добавим. Будем воспитывать в душах подрастающего поколения, выросшего на компьютерных играх, такие качества, как патриотизм, любовь к Родине, храбрость и самопожертвование..
Надя фыркнула, выслушав очередной лозунг своего любимого, припарковала машину и пошла домой. Сергей поплелся за ней.
Спать, спать, спать. Забраться на кровать и видеть сны, как одеяла и подушки.
Но едва его голова коснулась той самой вожделенной подушки, как новый сон обрушился на него всей своей яркой реальностью
=================================================

Анейрин сидел перед разожженным камином и лениво пощипывал струны своей арфы. Его родной брат Гильд как всегда читал Библию. Гильда не интересовала музыка, куда более захватывающими он считал жизнеописания святых. В последнее время он все чаше заговаривал о монастыре.
- Послушай, брат- обратился к нему Анейрин- почему ты хочешь уйти от мира? Неужели тебе не интересна окружающая жизнь? Мы можем вместе стать бардами, как наш отец. Помнишь, дядька нам рассказывал про нашего прадеда, который воевал с римлянами. Мы можем стать таким, как он. А наш дед? Ведь по слухам он приходится родственником самому королю Артуру.
- Не уговаривай меня, брат- тихо, и как всегда тоскливо, ответил Гильд- мне претит твое увлечение войной и убийствами. Меня манят прохладные монастырские стены, где я буду с другими послушниками читать Писание и молиться о твоей заблудшей душе.
К ним подошел старый дядька Эльфин, он давно наблюдал за мальчиками. Как бы он не любил младшего Гильда, но душа старого солдата не признавала его кротости и смирения. Куда больше ему нравился старший- Анейрин, чей бешеный темперамент мог превратить того в настоящего музыканта. Никто в этом мире не ценится больше, чем человек, способный одним звуком своего голоса объявить битву и поднять войско на войну. Так повелось еще с тех времен, когда их предки- клейды вышли однажды плечом к плечу против легионов Великого Рима. Тогда далекий прадед этих мальчиков повел в свой последний бой свое небольшое воинство. Он пел песню даже тогда, когда римская пика пронзила ему плечо. Он пел так, что мертвые воины поднимались и вновь вставали в бой рядом с живыми. Три долгих столетия их клан воевал против иноземцев. Триста мрачных лет окутывали их историю, пока прадед нынешнего хозяина Дунбартона не объединил разрозненные кельтские кланы для решительной битвы. К этому времени кровожадная волчица уже сточила свои клыки, она проглотила слишком большой кусок и не смогла его прожевать. Легендарный бард тогда погиб, спев свою последнюю песню, но его имя до сих пор упоминается во всех военных балладах.
Дядька вздохнул и положил руку на плечо Анейрина.
- Каждому свое, сынок. Видать, так написано на роду Грильду,
==========================================================
Сергей запомнил этот свой странный сон до мельчайших подробностей. Еще никогда его сновидения не были настолько ярки и реальны. Это было похоже на некий исторический сериал.
«Жаль, я не писатель, а читатель- подумал он- такую бы сагу наваял. Уленшпигель бы обзавидовался»
Так, сегодня у нас по плану день тоски и одиночества, Надюха уехала к себе, завтра концерт, ей надо выспаться. Примемся за новую песню. Посмотрим, попробуем на вкус эти «почести павшим», покусаем, понюхаем, погрызем. Может, что путное и выйдет.
После нескольких часов бесплодных бренчаний на гитаре, Сергей понял, что путного ничего не получается. Не выходит у него эта песня, и все тут. Т.е. какой-то марш получается, а баллада- никак. То ли таланта не хватает, то ли голоса, то ли еще чего-то.
Выпить пива и поспать, желания бренного тела всегда идут вразрез с хотениями нашей бессмертной души. В неравной борьбе с низменными плотскими устремлениями, типа пожрать и поспать, победило тело. В холодильнике, как никогда кстати, нашелся кусок каменного сыра. Доисторический продукт вызывал жалость своим сморщенным заплесневелым видом и всячески взывал к совести поедающего. Не ешь меня,- казалось, говорил он- теленочком станешь. Рога вырастут. Оно тебе надо? Там на полке плавленый остался, его потреби лучше.
Сергей повертел в руках странного вида желто-зеленый кусок:
- Да уж, бытие определяет сознание. Концепция исторического материализма прямо или косвенно, но говорит о том, что энергия не пропадает никуда, и ниоткуда не берется. Но мне почему-то кажется, что этот отдельно взятый продукт кисло-молочного производства никакой энергией уже не обладает. Плавленый, говорите. Интересно, температура плавления плавленых сырков как-нибудь влияет на процесс сохранения энергии в них, или нет?
- Решено, иду в магазин за пластилиновыми сосисками, и завтра же повешу для Надюхи на дверях спальни плакат «Путь к сердцу мужчины лежит через желудок». Чем полнее желудок, тем короче путь. Пусть читает и думает, как варить борщи.
Весело напевая песенку «Ежик резиновый шел и посвистывал дырочкой в правом боку», бэк-гитарист и автор песен группы «Анейрин» отправился в ближайший магазин. Стоя в очереди перед кассой с пакетами сосисек, парой бутылок пива, туалетной бумагой ( а как же!) и почему-то газетой «Теленеделя», он неожиданно опять резко вспомнил свой сон. Причем вспомнил на том самом месте, на котором проснулся.
================================================
Свое шестнадцатилетие- возраст вхождения в клан взрослых мужчин- они отпраздновали пышно. Анейрин знал, что это был его последний год, который он провел вместе с братом. Грильда тяготила окружающая жизнь, все его мысли были уже далеко на юге, где в монастыре Святого Патрика его уже ждали отец настоятель и братья послушники. В этот день Анейрин впервые взял в руки гитару, чтобы сыграть слушателям свою первую собственную балладу. Она рассказывала о той эпохальной битве, когда кельты обрели свободу от римлян. Голос Анейрина взлетал под высокие потолки обеденной залы, вибрировал в душах слушавших его людей. И с удовольствием бард видел, как старые седые вояки украдкой смахивают слезы. Его темперамент и напор как будто оживили легендарных воинов прошлого, и между столов раздался звон, когда тяжелые клинки клейдов скрестились с легкими, но прочными гладиусами легионеров. Римские шлемы, украшенные петушиными перьями слетали на пол вместе с их головами, кровь лилась потоком, их прадед, бледнея от потери крови, из последних сил затянул последний куплет:
- возьмитесь за древка, вперед без раздумий
Прекрасная Дану следит за победой

Когда баллада, зазвенев последним аккордом, угасла в полной тишине, клейды разом взметнули над столом огромные чаши с пенным пивом.
- За нового барда- ахнули несколько десятков луженых глоток.
- Болтают, будто на востоке оживились пикты и бритты.
- Да ладно, не чета-то ромлянам будет, а с новым бардом нам сам християнский дъявол не страшен. Били, и будем бить.
-Побъем, не отступим.
-Клейды мы, или лягушки галльские?
Сердце Анейрина ликовало, видя бахвальство своих гостей. Это было то, о чем он мечтал все свое юношество. Песни о битвах, победах и настоящих мужчинах-воинах.
А Грильд ушел на рассвете с одной котомкой в руках, в которой лежала Библия и ломоть свежего хлеба, тихонько подсунутый ему кухаркой. Их мать- тихая и строгая клейда Гримна- украдкой перекрестила его на дорогу. Не в ходу была у кельтов новая римская религия. Все больше верили в прекрасную богиню Дану, покровительствующую воинам,охотникам и музыкантам, и приносили жертвы лесным духам.

===================================================
- Мужчина, мужчина, я к вам обращаюсь. Товар пробивать будете, или как?
Сергей резко очнулся от очередного сна, или уже видения, наяву. Молодая усталая женщина за кассой, в глазах которой читалась открытая неприязнь к позднему покупателю, спрашивала его о том, собирается он покупать то, что взял, или нет. Стоявшие позади него несколько человек сначала по очереди, а потом все разом вдруг заговорили о том, что ходят тут всякие, спят подле кассы, мешают рабочему люду ужин домой купить. А сам, небось, всю ночь в ночном клубе проскакал. Да еще и пьяный, поди. Вон, пива на похмелку цельных две бутылки огреб – это высказалась седая неопрятная бабка в целлулоидной косынке ( Господи Боже, и откуда они эти косынки достают)- а я-то на пенсию и не полакомлюсь никогда. При этом, у самой бабки в огромной продуктовой тележке на колесах лежал хороший ломоть рыбного филе. Не иначе, на всю пенсию купленный.
- Граждане, товарищи, братья по оружию- тут же зазвучал его зычный голос- поверьте мне, я , как никто другой, понимаю вашу классовую ненависть к поднявшим голову врагам нашего молодого капиталистического Отечества, но давайте не дадим ни единого шанса такому пережитку, как отчаяние, бросить свои гнилостные семена на благодатные почвы наших бессмертных душ. Смотрите, друзья, я уже пробил и сосиски и одну бутылку пива. А в доказательство своих твердых убеждений, я положу вторую бутылку в тележку это милой пожилой женщины. Смотрите же мои верные соратники по борьбе, как рулон туалетной бумаги, заметьте, отечественного производства, что характеризует меня крайне положительно, как верного патриота нашей необъятной Родины, уже переместился на противоположный конец этой славной товарной ленты. И даже программа «Теленеделя», хотя я телевизор вовсе не смотрю, уже высветила волшебными зелеными цифрами итог моей скромной, но такой необходимой покупки.
- Как сказал-то, как сказал- старуха в косынке утерла кончиком своего кошмарного головного убора прослезившиеся глаза.- Прямо, как мой покойный батя, когда перед рабочими Уралвагонзавода выступал. И гляньте-ка, не жадный ведь, бутылочку пива подарил. Знает, что на пенсию особо не зашикуешь.
Сергей схватил в охапку свои сосиски, ополовиненную порцию пива, туалетную бумагу и ненужную телепрограмму и ринулся из торгового зала, пока вредная бабка не сообразила, что ее просто-напросто развели, как корюшку на поролон.
- Ффу-х- выдохнул он уже в своей прихожей- редкие похождения в места общественного пользования, а именно в крупные торговые сети и точки нестационарной розничной торговли, все-таки могут доставить индивидууму, слегка отвыкшему от повседневной жизни, несколько приятных моментов.
А сейчас на кухню, строевым шагом- марш, на кухню долго и с удовольствием пользоваться плодами неминуемого научно- технического прогресса в виде микроволновой печи и современного холодильника. Кто бы мне еще ответил, зачем я купил телепрограмму. Прямо, как в старом забытом анекдоте- а вот такой я загадочный.
- Пиво-пиво, вот так диво, а сосиски- это кайф- напевал он свой очередной, само собой бессмертный, шлягер собственного сочинения.
Как и когда Сергей заговорил лозунгами, он не помнил. Просто однажды получилось, и это понравилось его друзьям. С тех пор и повелось, что во всех компаниях роль тамады и ведущего всегда доставалась ему. И то сказать, кому не понравится такая вот пламенная речь на дне рождении друга:
- Верные мои друзья. Как самый преданный поклонник таланта нашего многоуважаемого, не побоюсь этого слова, товарища по борьбе с косностью современного общества, могу сказать только одно: мир еще не встречал такой стойкости, самопожертвования, героизма и отваги, собранных в одном человеке. Стоит ли вообще отдельного упоминания тот героический случай, когда еще будучи незрелым, я бы даже сказал, неполовозрелым, юношей, он перевел через дорогу немощную пожилую женщину. И пусть то обстоятельство, что скорость передвижения нашего героя намного превышала скорость его доисторической спутницы, что привело к вывиху стопы оной, не омрачит-таки результата от сего торжественного мероприятия. А то как он подкармливал маленьких бездомных котят по дороге в школу? И пусть, пусть неимоверное количество котят, накормленных юбиляром, превышало количество жителей нашего благословенного города в несколько раз, что с завидной для нас в том возрасте регулярностью, позволяло ему опаздывать на контрольные и проверки домашних заданий, это не дает нам сегодня никакого морального права сомневаться в выдающихся альтруистических качествах этого человека, я бы даже сказал- человечища. Виват, друзья.
Ну, кто после такого, скажите, может остаться равнодушным?
Сергей открыл бутылку пива, сделал первый затяжной глоток прямо из горлышка и тихо застонал от удовольствия:
- О-о-о, как приятно осознавать себя хоть косвенно причастным к величайшему изобретению человечества со времен колеса- пиву. А теперь приполируем сверху сосиской, изготовленной из отходов мясо-молочного производства и модифицированного соевого белка, и жизнь покажется уже не такой унылой.
Вот так, с бутылкой пива в одной руке, сосиской на вилке в другой, не переставая при этом восхищаться новыми и все более лучшими достижения научно-технической революции, он отправился из кухни в комнату, решив по дороге, что после ужина попробует еще раз помучить гитару. После очередного гениального решения, где-то на полпути между ванной и туалетом, сосиска не выдержала обилия ненужной ей информации и сорвалась с вилки. Испачкав при этом горчицей единственные чистые джинсы хозяина.
- Йоп- только и вякнул бэк-гитарист.
По закону вселенской подлости это оказалась последняя сосиска и последние джинсы. Притом, что пива было еще почти полбутылки.
«Сходить в магазин, не сходить в магазин?- размышлял гениальный автор современных песен, гадая, при этом, как на ромашке на пуговицах своей рубашки- а если сходить, то чем, если задуматься, мне это может грозить? Только тем, что вредная старушенция доколумбовой эпохи все еще поджидает меня возле кассы с целью заставить меня заплатить за бутылку пива»
«Нет,- твердо решил музыкант- ножом и вилкой человек роет себе могилу. Пусть даже на этой злосчастной вилке и помещалась одна-единственная низкокалорийная сосиска. Поэтому, друг Сергей, сын Иванов, ни в какой магазин мы с тобой не пойдем, а сядем-ка мы с тобой, и попробуем еще раз песенку про войну сочинить»
Сергей подкрутил немного колки на гитаре, задумчиво провел рукой по струнам и отвлеченным взглядом стал смотреть в окно на заходившее солнце.
Внезапно, в голове, как- будто со стороны, зазвучали строки.

Герои войны и забытых сражений
На бранных полях ваши мрачные тени.
Под кроной огромных дубов вековых
Следы захоронены ран боевых.

Четверостишие ему понравилось. Как наяву он увидел на сцене Надежду в строгом черном платье, и как она под звуки акустических гитар выводит своим проникновенным голосом эти строки. Представить рОковую певицу с растрепанной прической в платье и с волосами, собранными в строгий учительский пучок, было сложновато, но иного образа эта песня не предполагала.
«Неплохо, неплохо, лишь бы группа не взбунтовалась. Придется кардинально менять имидж»

Герои войны и забытых сражений
На бранных полях ваши мрачные тени.
Под кроной огромных дубов вековых
Следы захоронены ран боевых.

Трубите, рога, снова битва грядет
Отечество павшее войско спасет
Как прежде смыкаются стройно ряды
И мертвые воины сильны и горды.

Текст настолько был несвойственен манере письма Сергея, что он даже помотал головой. Сложилось стойкое убеждение, что рифмованные строчки ему кто-то любезно подсовывает.

Трубите, рога, снова битва грядет
Отечество павшее войско спасет
Как прежде смыкаются стройно ряды
И мертвые воины сильны и горды.

Король Пендрагон, Ваши рыцари вновь
Готовы мечи обнажить, свою кровь
Готовы пролить на замшелый альтарь,
Как наши деды и отцы, все как встарь.

«К чертовой, именно туда, матери- внутренне взорвался гитарист- какой, к собачьим хвостам, король Пендрагон. Я понятия не имею, кто это такой.
Нет, нет, нет, надо меньше пить. Надо меньше пить, а то можно оказаться в другом городе, в чужой квартире с непонятной женщиной. Спать, спать, спать»
Порывистыми движениями он разбросал одеяло на кровати, называя это «постелить постель», и рухнул на подушку вниз лицом.

========================================================
Анейрин схоронил свою мать, когда ему исполнилось 30 лет. За все это время он не получал ни одной весточки от своего брата. Поговаривали, что за чистоту помыслов, неистовую веру и безмерное благочестие, его причислили к лику святых. Барду не хотелось даже думать о том, что к лику причисляют в основном умерших. Хотелось верить, что брат жив, а все россказни- не более, чем досужая болтовня сплетников. Дядька Эльфин умер еще раньше матери, и Анейрин остался единственным наследником замка Дунбартонов. Так же как и раньше, он не выпускал из рук свою гитару, и не переставал слагать баллады и частушки, за что был ценим соседями.
И вот однажды посыльный от клейда Драма принес давно ожидаемое, но от этого не ставшее менее тревожным, известие. Бритты сколотили громадную армию на границах, и готовы перейти в наступление. Кельтские клейды могут не выдержать натиска даже объединившись. Анейрин вскинул острый подбородок, отчего его белые, как лебединый пух, волосы, стянутые на лбу серебряным обручем, рассыпались по плечам. Итак, снова война. Воевал его дед, бросив вызов старой беззубой римской волчице, воевал его отец, оберегая границы от варварских набегов пиктов. Видать, пришел его черед. Неожиданно, в голове родилась строфа новой бессмертной баллады:

Король Пендрагон, Ваши рыцари вновь
Готовы мечи обнажить, свою кровь
Готовы пролить на замшелый алтарь,
Как наши деды и отцы, все как встарь.

Конечно, легенды врут. Не был его прадед братом короля Артура, но это не важно. Главное сейчас, это собрать клейдов на решительную битву. Не в первый раз отстаивать кельтам независимость своей маленькой земли.
- Шлите гонцов во все концы Шотландии. Скажите, Анейрин собирает всех клейдов на военный совет. Он состоится здесь, в замке Дунбартона, когда следующая полная луна съест сама себя. А я тем временем проверю крепки ли стены моего замка. Шлите гонцов, слуги, шлите. Время не терпит.
Бард вышел из каминной залы и прислонился спиной к каменной стене, помнившей еще прикосновения его прадеда. « Почему мне кажется, что эта война- моя последняя? Говорят, бритты все поголовно верят в этого странного Бога, которому ушел служить мой брат. Странно, боги должны быть добрыми, а этот почему-то старается забрать себе самых лучших из людей. Говорят, он может творить чудеса, но я не видел ни одного чуда за все время своей жизни. Гром и молния? Так ведь всем известно, что гром гремит, когда плачет младенец богини Морриган, а молнии светят, если бог Драгда выпьет слишком много пива, и ударится головой о стену. Говорят, бритты не умеют варить пиво. Что же тогда они умеют? Воевать? Посмотрим»
Пальцы сами собой легли на струны гитары:

Мечи не ржавеют, доспехи не тлеют
Враги пожалеют, восход багровеет.
Седые солдаты, за вами победа
От бриттов мы здесь не оставим и следа.

Мы-кельты, мы гордый народ и упрямый
И нам не впервой засыпать свои ямы
Золой, под которой лежат наши кости
Идите же к нам, к нам, незваные гости.

Через несколько дней в замке Дунбартон хвастливые клейды, разливая по чашам хмельное пиво, рассказывали друг другу, как они будут бить бриттов. Особенно старался северный сосед Анейрина- громадный, заросший рыжими волосами, клейд Драм. Он размахивал ручищами, в одной из которой был зажат огромный копченый окорок, и показывал как и куда надо ударить, чтобы у врага враз слетела его глупая башка, а ты при этом не особо испачкался кровью. Анейрин, как хозяин замка, сидел во главе стола, поглаживая гриф верной гитары. Его голубые, как льдинки глаза, внимательно осматривали всех собравшихся гостей. Ему не нравилось пьяное бахвальство клейдов. То, что он слышал о бриттах, настораживало и пугало его. Во-первых, их было много, а клейдов всего три сотни. И пусть бешеная отвага каждого из них стоила в бою пяти, а то и всех десяти бриттанских вояк, численное преимущество было слишком велико. Во-вторых, говорят, бритты переняли от римлян манеру войны, а что ни говори практически тысячу лет ромы правили почти всем известным Анейрину миром. И то, что его предок смог отогнать их от своей границы, не давало Анейрину права хвастливо задирать подбородок. После того, как Драм, пьяно покачнувшись, свалил на пол блюдо с вареным мясом, бард начал подниматься из-за стола. Его тонкие пальцы непроизвольно сжались в кулак, который тут же громыхнул по поверхности стола, отчего ближайший кувшин с пивом крякнул и развалился на две половины.
- Драм- тихий голос музыканта оглоушил собравшихся. Что ни говори, барды всегда были в большом почете. Сама богиня Дану присматривала за ними. Так уж повелось, что тот, кто обидит барда, будет проклят навеки.- ты уже достаточно набил свое пузо пивом и мясом? Может быть вы, пьяные собаки, наконец-то согласитесь меня послушать?
Бритты собрали армию. Громадную армию. Их несколько тысяч, а то и больше. Рим научил их воевать.
- Молчать- обратил он свой холодный взгляд на клейда Торноса- да, наши доспехи и мечи лучше, да наши стены крепки и высоки, да наши сердца полны отваги, но этого мало. Нам нужна холодная, и самое главное, трезвая голова.
- Вот ты, Драм- бесстрастно продолжал он- подними свой меч. Вон он стоит, прислонен к спинке кресла. Подними, подними, попробуй.
Драм набрал воздуха в грудь, громко икнул и заявил:
- Анейрин, сто гномов тебе в затылок, этот меч отец подарил мне, когда мне было восемь лет. И даже тогда я играючи поднял его одной рукой.
Бард, не отвечая, смотрел прямо в налитые пивом покрасневшие глаза соседа. Тогда тот встал, покачнувшись, и попробовал поднять громадный тяжелый меч. Оружие выпало из его рук и клейд, не удержавшись, рухнул на пол.
- Тысячу гномов мне в поясницу. Вот это я набрался.
Окружающие, было, громко захохотали над неудачей соседа, но ледяной взгляд хозяина быстро заткнул им глотки.
- Видите- тихо произнес он- видите сами. Вы же не в состоянии из-за стола встать, не то, что на поле битвы выйти. Да вороны заклюют вас еще живыми.
Клейдам стало стыдно. Каждый из них отставлял свою чашу с пивом подальше от себя. Впереди предстояла война.
===========================================================
Сергей резко проснулся посреди ночи. Оказалось, что он лег спать одетым, а он этого всегда крайне не любил.
- Черт возьми, вот это триллер- восхищенно протянул он про себя.- Персональный широкоформатный показ эксклюзивного кинофильма на популярную историческую тему. Однако, было бы неплохо для начала хотя бы узнать, кто такие, черт побери, эти самые клейды и этот странный Анейрин. Интересную профессию он себе выбрал- современностью попахивает.
Сходив в туалет, на двери которого красовался плакат времен Окон РОСТа (говорят, его авторство приписывали самому Маяковскому) «Товарищи, друзья! А на пол срать нельзя. Для этого есть яма, держите ж... прямо», и попив воды прямо из чайника, хозяин обалденной черной гитары отправился досматривать второй сезон про Анейрина.
===================================================
Бритты подошли к границе Шотландии стройными римскими рядами. Их фланги растянулись насколько хватало взора. Драм, непривычно трезвый, и от этого особенно тихий, присвистнул, глядя на это:
- Сто гномов мне в задницу. Да их же видимо-невидимо, словно капель в море. А нас-то всего лишь пара тысяч.
Анейрин стоял на крепостной стене и его белоснежные волосы развевались, словно лебединые крылья за спиной.
- Готовьте смолу, колья, веревки, камни. Замок практически неприступен, еще мой прадед строил его для защиты от римлян. Но их много, как же их много. Им ничего не стоит подняться на стену по трупам своих товарищей. И тогда нам всем конец. Они завалят нас числом.
Он перекинул гитару на грудь и чистый высокий голос затянул военный марш. Клейды отрывисто отдавали команды своим воинам, заставляя тех подтягивать к крепостным стенам чаны с кипящей смолой.
Главнокомандующий бриттов внимательно осмотрел крепостной вал, узкие бойницы замка, ощетинившуюся копьями крепостную стену, и дал приказ к наступлению. Рожок заиграл команду «Вперед», и человеческая масса лавинообразно бросилась на приступ замка Дунбартон.
Анейрина сдернули со стены в тот момент, когда на то самое место, где он только что стоял, ударила стрела.
- Не гневи богиню,- прохрипел клейд Ситтерин- твое дело- не война, твое дело- песни петь и много думать.
Через некоторое время воздух вокруг нагрелся и стал алым от крови. Казалось, сама Смерть пришла на этот праздник. Гортанные крики разрывали облака, стрелы и копья летали так часто, что натыкались в воздухе друг на друга. Враги, казалось, не убывали в числе. Казалось, что на место одного убитого бритта, вставало трое. Казалось, что убитых не было вовсе, они поднимались, и снова шли на приступ. Убили Ситтерина. Чья-то меткая стрела пронзила его горло как раз, когда он свои зычным голосом пытался отдать очередную команду. Убили Эльгина. Этот тихий незаметный мальчик показал настоящие чудеса храбрости и мужества, сражаясь безо всяких воинственных кличей, яростно и жестоко. Никто не ожидал в его хрупком теле такой силы, когда он один поднял чан со смолой и перевернул его на головы поднимающихся бриттов.
Все это время Анейрин не переставал играть марши. Его голос охрип, пальцы кровоточили, но он видел, что его музыка придает клейдам сил, поэтому не допускал и мысли о том, что надо бы передохнуть.
И вот, когда солнце начало клониться к западу, Драм вдруг громко захохотал, потрясая своим чудовищным мечом. Бритты отступали. Задние ряды все еще теснили передние, но главнокомандующий уже отдал приказ об отходе. Рожок заиграл «Отступаем», ряды бриттов смялись и поползли назад поредевшей волной. А Драм все хохотал и хохотал, грозя небесам и этот хохот так и сопровождал врагов до самой опушки леса.
==========================================================
Телефонный звонок ворвался в самый сладкий предутренний сон, разбудив хозяина квартиры на самом интересном месте.
- Милый?- раздалось в черной мембране трубки- милый, ты меня слышишь?
Судя по голосу, Надюха находилась в состоянии тихой неконтролируемой паники. Такой он ее помнил только однажды, когда они поехали отдыхать на море, и у нее начались месячные, а она забыла дома тампоны. Сергею тогда пришлось пожертвовать своей любимой футболкой с Лед Зеппелинами на спине.
- Ставка главнокомандующего вас слушает. Говорите, в целях лучшего обслуживания, ваш разговор записывается- на автомате сонным голосом ответил бэк-гитарист
- Какая, к черту, ставка. Немедленно прекрати паясничать.
О, началось. Надо поблагодарить своего импресарио, которого, кстати, нет вовсе, за сегодняшний концерт вечером и то, что хозяйка этого милого срывающегося голоса в данный момент находится на другом конце города. Можно спокойно отставить телефон от уха и попробовать доспать. Все, что надо, он выслушает вечером в гримерной.
- Сережка, миленький, мне кажется я схожу с ума. Мне опять снился этот дурацкий сон. Ну, помнишь, я тебе рассказывала. Про войну и все такое прочее.
Оба-на, а вот это уже интересно. Вот это мы, подруга, послушаем. Сергей резко сел на кровати и внимательно вслушался. Говори, Наденька, говори, не останавливайся, добрый дядя Сережа тебя слушает.
- Я опять его убила.
- Кого?- не понял музыкант
- Ну, того мужчину, из своего сна. У него еще такие белоснежные волосы, как пух. И глаза голубые-голубые, только мертвые какие-то. Я опять его убила. Я опять была каким-то грязным мужиком, а он пел. Пел на площади опять ту песню, про почести и славу. Громко так пел, красиво. Кто-то, я не видела кто, закричал «Да заткните же его, наконец», я взяла меч, подошла к нему и снесла ему голову с плеч. Представляешь. Просто рубанула, и голова свалилась, как тыква мне под ноги. И меня всю обдало кровью. Это было так реально, так страшно. А потом я вдруг поняла, что я убила ТЕБЯ. Это был ты, Сережа.
- Надюшка, я брюнет, если что. И глаза у меня карие, если ты еще помнишь.
- Да знаю я все, знаю. Только... как бы тебе объяснить. Тот музыкант, он на тебя совсем не был похож. Он очень высокий, худой, очень белые волосы, голубые глаза, острое лицо. Но, это все равно был ты. Я не понимаю, как, но я точно знаю- я уже второй раз тебя убиваю. Сережа, я сумасшедшая, да? Меня посадят в психушку?
- Ну, что ты, дорогая, что ты. За это в психушку не садят.
- Правда?- Надя хлюпнула носом, как ребенок
- Ну, конечно, маленькая моя. Ты отдохни, вечером концерт, ляг, поспи, приведи себя в порядок, сегодня увидимся.
- Спасибо, Сереженька. Мне как-то легче стало.
Ну, и что у нас говорит дедушка Фрейд по этому поводу? То ли, действительно, происходит какая-то чертовщина, то ли стоит перечитать «Теорию сновидений» незабвенного Зигмунда. Как-то не хочется верить в подсознательные порывы неудовлет воренного Надюхиного либидо. Но, почему же им снится один и тот же сон? Хотя и разные его серии. То, что сон один, Сергей сообразил сразу. Уж слишком точно Надя описала Анейрина. Такую внешность от балды не нарисуешь. И то, что Надины видения- это третий, а то и четвертый сезон этой увлекательной саги, Сергей тоже понял. Интересно другое, где они разошлись и что будет посередине. И кому из них это приснится.
Ночной клуб «Стратосфера» встретил группу музыкантов своим обычным оглушающим ревом динамиков. Ребята уже готовились в гримерной к выступлению, когда Сергей ввалился в комнату, попутно объясняя кому-то за дверью особенности брачных игр и половой жизни ископаемых рептилий- тираннозавров Рексов.
-О-о-о,- загомонила группа- явился, не запылился. Не иначе, котят с деревьев снимал. На сцену через 10 минут у

Серый пепел сгоревшей звезды
Мне испачкал туманом руки
Ночью плачу до хрипоты
И мечтаю не сдохнуть от скуки.

Бесталанная скучная поза
Выбивается в первый ряд.
И рыдают от боли звезды,
И, слетая по небу, горят.

Смотрят, яркие, плачут и каются
Серым пеплом испачкав ладони.
Прочертив в небе круг, испаряются
В холст ложатся квадратами черными.

Раньше звезды селились в сердце
У художников всех мастей.
Чтобы в ту приоткрытую дверцу
Путник смог закричать «Обогрей»

И звезда засияет вся пуще,
Вспыхнет пламенем белых свечей
И осветит дорогу идущим,
И спасет, и согреет людей.

А сейчас звезды падают пеплами,
Черным кругом, крестами, квадратами.
Плачут жалобно «Что же нам делать-то
Со сгоревшими в небе каратами?»

Небо-радугой
Звезды-падают
Ищем завтра звезду мы с тобой.
Лед-осколками
Выть-так волками.
Не догнать, не услышать прибой.

Пепел-пальцами,
Пить- как каяться,
Биться лбом о железную дверь.
Бег- по площади,
В стойле-лошади,
А внутри-кровожадный зверь.

Что ж наделали?
Все, что сеяли,
Жнем, и плачем, и плачем рыдмя.
Лед-осколками,
Воем волками,
Пепел-пальцами,
Пить и каяться,
И прощенья просить у себя.

Нина, удивила в очередной раз. Отчего-то щемит грусть, когда читаю.

Евгения_НсК пишет:Нина, удивила в очередной раз. Отчего-то щемит грусть, когда читаю.

Потому что декаданс. Этот стих родился после прочтения сайта одной девочки-дочери одного очень известного музыканта. Я наизусть запомнила ее "стихи". Это- в мемориз.
" я качаюсь на маятнике часов с неночующей дома кукушкой
Или прыгаю в сердце, где румяные лезвия не ржавеют в крови"
Но убило не это, таких "поэтов" во все времена хватало
"Ха-ха-ха,хи-хи-хи
Дельвиг пишет стихи".
Убили комментарии:
"Очень проникновенно. Спасибо Вам!"
Вот после этого мне захотелось застрелиться.

Здравствуйте, меня зовут Марк. Марк Авдонин. Узнали? Да-да-да, это именно я. Чемпион Московской области в полутяжелом весе. Что со мной произошло, и почему я перестал выступать? Да то же, что со всеми нами происходит. Возраст, нокаут, травма, сотрясение. Теперь вот с вами буду «выступать».
Не удивляйтесь, это я так репетировал вступительную речь перед своими учениками. Меня пригласили на тренерскую работу в г. Кимры в секцию молодежного бокса. А что? Работа не пыльная, времени много, до столицы рукой подать, 2 часа по трассе.
Еду не спеша, потому что спешить мне боле некуда. Последний дурацкий бой поставил жирную точку на моей спортивной карьере. Да,и возраст, господа, знаете ли, тоже играет свою роль. 29 лет, через 5 лет меня в любом случае с ринга погнали бы мокрыми тряпками. Ушел красиво, что тут говорить -после боя с тяжеляком на спор, когда я впал в неконтролируемый нокаут, как подводная лодка, закончившийся больничной койкой и истерикой тренера. Нос? А что нос? Нос красивый, кривой, как и положено, и уши переломанные. И пальцы на руках, и пяточная кость. Да, еще пара ребер, но это не считается. Зато у меня хорошая машина и двухкомнатная квартира, и она лично моя, потому что Галка ее у меня забрать не смогла, я ее на брата записал. А Галке отдал гостинку, которую я купил чуть ли не с первой своей победы. А Галка меня бросила и ушла к тяжеляку, причем с моей гостинкой. Но я не в обиде, она с меня всю душу, стерва, высосала за 7 лет жизни. Повбывав бы, как говорит Кличко.
Вот и еду. В машине душно, печка разогрелась. Окно открыть? Хорошая идея, но в окно залетают снежинки. Начинается пурга, и она мне не нравится. Она мне не нравится, потому что я на этой трассе сам за рулем в первый раз, а в машине у меня нет навигатора.
Эт-то что такое, господа самогонщики? Фигурка, е-мае. Человеческая. Маленькая, скрюченная, шапчонка кургузая, даже сразу не разглядеть- кто. Тебя как сюда занесло, болезный на всю голову? Ну, подъедем, подъедем, поглядим на тебя, раз все равно стоишь. Мама родная, девчонка, как есть девчонка. Мезлая, стылая, под подол шубейки ветер залезает. Ты что здесь делаешь, мученица? Тебе ж еще рожать.
Открываю окно и ору в усиливающийся ветер:
- Садись, дура.
Села, шубейку поправила, шапчонку сняла, на сидении скукожилась. Лет 12 на вид. Откуда? На трассе? В такую метель? Родители где?
- Тебе куда?- не оборачиваюсь, взгляд в окно, там метет.
- Там дальше съезд направо- голосок, как колокольчик- деревенька Малиновка. Мне туда.
Ну, в Малиновку, так в Малиновку. Поворот покажешь.
- Покажу, дяденька.
Ишь ты, дяденька. Воспитанная девочка. Хочу спросить, как она здесь оказалась, но времени нет, машину заносит. Нет, лень- оно, конечно, может, и двигатель прогресса. Но понимаешь ты это только тогда, когда едешь по зимней трассе, которую не чистят, на летней резине. Все, капут Муссолини, машина дальше не едет, просьба пассажирам сдать билеты.
- Все, девочка, дальше не поедем- а я все не оборачиваюсь на нее, дурак. Обернулся бы раньше, может, и судьба-злодейка моя не таким боком ко мне повернулась бы.
- Дяденька- голосок с придыханием- дяденька, мне домой нельзя.
- Это еще почему? Не проеду я дальше, занесло. С Карпатских гор спускается туман с лавиной. Сама дойдешь?
- Дяденька- опять дышит- дяденька, посмотрите на меня. Нельзя мне домой.
И тут я оборачиваюсь на пассажирское сидение. Еклмн-э, все фараоны египетские. Шубейка расстегнута, под шубейкой только лифчик. Размер даже не нулевой, а минус первый. Чулочки черные, шелковые, со стрелкой, над чулочками ножки мертвенно-синего цвета.
- Ты хто, привидение?
- Дяденька- голосок взахлеб, слова путаются, волосенки грязные, глазки потухшие- меня папка побьет, если я без денег домой вернусь. Им на выпивку не хватает. А братишка болеет, кашляет сильно. А мамка тоже пьет, тоже... А папка дерется больно. А если не я , то кто? Дяденька, я не первый раз, я все умею, честно-честно.
Ой, помедленнее, кони, ой, помедленнее. Я после нокаутов, у меня мозги работают не так быстро.
- Тебя от меня че надо, девонька? Тебе лет сколько, блудница?
-13, дяденька- опять скукожилась, глазки спрятала, шубейку запахнула. И шепотом, шепотом страшным, как из могилы- Нельзя мне домой пустой идти. Бить будут. Не хочешь сам, дай денег.
Да нет у меня денег с собой. Сторублевка мятая в кармане болтается, все остальное на карточке. Достаю, протягиваю ей. Мало, кричит, мало. Пятихатку, как минимум, на трассе поднимает. Она же малолетка, до нее охотников много. Что такое сотка по нашей жизни? Даже на бутыль нормальный не хватит, а еще лекарства братишке купить, а еще еды домой, и чулки новые надо, эти порвались совсем, и презервативы тоже, не у всякого есть.

Так и сидим. 5 минут сидим, 10 минут сидим, 15 минут сидим. Она шубейку-то опять расстегнула, ножки уже не синие, малость фиолетовые. Мама, помнится, рассказывала, что куры раньше в магазинах именно такого цвета и такой кондиции были. Глазками из-под спутанных волос неопределенного цвета стрельнула, поняла, что охоты нет, опять запахнулась, слава те, Господи.
О, ты есть Господи, я всегда это знал. Трактор ползет. Сквозь снежный мусор фарами светит, как инопланетянин. Стой, чертяка, стой, не видишь, налогоплательщик в снегу застрял. Только слово мне скажи, гад, ты же с моих налогов зарплату получаешь. Лебедка? Есть. Все есть, даже бутылку найду, если хочешь, где-то в бардачке заначка валяется. Цепляй, брательник.
Бухаюсь на сидение и понимаю, что мне придется ехать в Москву не одному. Как там у классика? Вы в ответе за тех, кого... ну и далее по алфавиту.
- Со мной поедешь- это уже не вопрос, это уже констатация прискорбного факта.
- Дяденька- опять она за старое- за ночь денег больше надо.
- Будут тебе деньги, будут, только ноги спрячь. Импотентом не хочу остаться.
Послушалась, спрятала, шапчонку на уши натянула. И ведь ничего не боится. А если маньяк? Расчленю и выкину. И понимаю, а чего ей бояться? Страшнее того, что у нее сейчас есть, уже не бывает. По поводу медных труб не уверен, но огонь и воду эта девочка уже точно прошла.
Ползем медленно, лениво, скучно, в столицу-матушку.
- Как зовут-то хоть?- надо же о чем-то говорить.
- Таня- спит почти.
Намерзлась, Мария Магдалина. Ну, спи, спи. Ехать долго, трактор- он, надежный, но медленный.
- Дяденька...
Тьфу, ты черт, достала ты меня с этим «дяденькой».
- Марк меня зовут. Вот именно так. Марк Владимирович Авдонин.
- Я кушать хочу, Марк. Ты меня накормишь?
О, блин, а что у меня дома в холодильнике? Пол-пачки замороженных овощей и тубы со спортивным питанием. Я же надеялся припарковать лыжи в Кимрах. Ладно, что-нибудь придумаю. Едем, сам почти сплю, когда дружелюбный узбек хлопает рукой по капоту:
- Приехали, друг.
Не, ну не совсем приехали, но на чищенную трассу меня вывезли. Жестом миллионера отдаю мятую сторублевку, бутылку водки, спрятанную в бардачке, благодарю за проявленную сознательность и двигаюсь к дому, пока они не поняли, что их, мягко говоря, надули.
А эта все спит. Как уснула, так и спит, паршивка. На руках нести? Ага, щас. Пальцы переломанные. Бесцеременно пихаю в бок- вставай, страна народная. Проснулась, надо же, какая удача. Глазки растопырила:
- Где мы, дя... Марк?
О, вспомнила. Я, лично, дома. А вот где ты, пока не знаю. Здесь постой, только не падай, я сейчас машину припаркую, и домой пойдем.
Надо же, не упала, а я уже ставки сам с собой делал: упадет- не упадет.
Сгружаю на кресло в зале, сам в магазин. Жрать хочу, аж виски ломит. Да и эту доходягу накормить надо. Я ж спортсмен, вижу- пока еще не кахексия, но близко к ней. Когда последний раз ела- богеезнает.
Возвращаюсь за полночь, метель усилилась, девка спит, будить не стал. Продукты в холодильник сгрузил, сам бутерброд с чаем стрескал, спать пошел. Устал я , что-то, братцы-кролики.
Просыпаюсь от того, что в мозг летит пудовый кулак. Что-то врали они мне все, не тяжеляк он, а супер. У меня вес- 79 кг, а у него кулак, как у меня вся голова. Вот он мой нокаут и приплыл. Ба-бам-с по башке.
- Марк, Марк, я завтрак приготовила.
Это еще кто? Так, мозги в кучу собрать, серое вещество по полочкам разложить. Ага, я же не один заснул. Где-то там, в недрах квартиры спало странное существо в куцей шубейке.
Она переоделась. Я дурею, господа империалисты, она натянула мою футболку. Ту самую, которую я получил на чемпионате Москвы. Наглость- второе счастье.
- Марк, собирайся. Чем дольше я у тебя, тем денег больше надо. Папка в этом плане строгий. 5 тысяч, Марк, надо. 5 тысяч, понимаешь?. Я же несовершеннолетняя.
Пять штук, значит, пять штук. Смотрю на девочку в моей футболке, и такая грусть-тоска меня съедает, скажу я вам, граждане-сограждане. А куды ж я ехал-то, почитай, менее суток назад? Да к таким же возрастом ребятенкам. И вот стоит сейчас передо мной этот ребятенок, футболку мою с надписью «Россия» упорно на коленках поправляет, краснеет и молчит.
- 45 секунд на сборы, рядовой Татьяна- это я у тренера своего научился- едем домой, деньги будут, с папой поговорю.

Едем в деревню Малиновку. Она все переживает. Наелась, помылась, хорошенькая стала, рыженькая, оказывается, а все переживает. Я ей футболку с надписью «Россия» так и подарил. Обрадовалась. Ей никто никогда ничего не дарил.
Едем, молчим. Я не выдерживаю.
- Папка строгий?
Нехотя, сквозь зубы:
- Денег дашь, будет добрый.
Обиделась что ли, что не тронул? Ну, извини, на детенышей не встает. А денег дам, вчера в магазине с карточки 10-ку снял.
Трассу, хоть и почистили, но резина летняя, поэтому не едем, так ползем по правой кромке.
- Слушай- опять не выдерживаю- ты мне хоть «спасибо» скажи за то, что накормил. И долго ты вот так... на трассе?
- Полгода, как месячные начались.
Голова сама качается, как у старого деда. Нет, я не ханжа. Далеко не ханжа. Были и у меня 17-летние гимнасточки на соревнованиях. Так уж повелось откуда-то, что гимнастки очень боксеров уважают. Пловчихи, те больше по футболистам специалистки. Но там все было как-то по согласию, к обоюдному удовольствию сторон и с высочайшего благословления тренеров. А тут… в мозгах не укладывается.
- Но ведь службы какие-то есть, нельзя же вот так, на трассе, в 13- то лет. Что ж с тобой дальше-то будет, девка?
Головенку рыжую повернула, глазками зелеными засверкала.
- Дядя, ты совсем дурак? Или с Луны свалился? Меня дважды в детдом забирали, потом обратно на родину возвращали. Они на неделю пить бросят, за мной идут.
Нет, не понимаю я этого. Я 12 лет на ринге, всякого насмотрелся, спорт- это тоже не институт благородных девиц. А вот этого, хоть убейте, не понимаю.
- Что же тебя никто не осматривал? Ты же того… вроде как, не девственница.
- Точно дурак. Да меня в детдоме в первую же ночь трое семнадцатилетних лбов изнасиловали. Ты в наших детдомах был? Лучше уж на трассе.
Все, тайм-аут, первый раунд не в мою пользу, секундант обмахивает меня платочком. Это надо переварить и уложить в голове.
- Поворот скоро?- спрашиваю
- Метров через 100.
Опять замолчали, да и черт с тобой. Я тебе не нянька, я тебя пестовать не обязан. Домой привезу, деньги отдам и забуду про тебя, как про страшный сон. В Кимрах резину сменю, пацанов буду учить. Нагрубила зачем-то, нахалка. Выспалась, наелась, дураком в ответ обозвала.
К Малиновке подъехали, деревенька маленькая, снегом занесенная, кроме названия красивого ничего нет. Народ либо в Кимрах работает, либо в столицу шпарит, кто остался- тот пьет. Домик убогий, по окна в земле, печка топится, собака плешивая на поводке брешет. В дом заходим, она сразу в кухню:
- Папа, папа я дома.
Стараюсь носом не дышать, мне еще в Кимры ехать, не хочу сивухой пропитаться. Где-то в тряпье кашляет пацан, скорее всего бронхит.
Е….пресвятые угодники…. Из кухни выходит… нет, выползает…. нет, выгребается некое существо неопределенного вида, неопределенного роста, неопределенного цвета.
- Явилась, бл… подзаборная.
И тихо так, скучающе дочке по личику- хрясь. Она в угол, за щеку держится, в глазах слезки.
- Папа, я с клиентом. Он богатый, на всю ночь меня взял. У него деньги есть.
Эт-то, простите меня, присяжные, кто? Это- папа? «Папа» двигается на меня, улыбаясь щербатым ртом. Ручонку протянул, пальчиками перебирает. Давай, говорит, деньги. За дочку, говорит, давай. А то, говорит, сам знаешь- ст. 134 УК РФ.
Ты меня, существо, с утра так не выводи. У меня и без тебя все переломы по утрам болят, и еду я без завтрака, дуру твою малолетнюю везу. А он раздухарился, кулачонками сухонькими передо мной машет, деньги требует.
Ты давай, давай, ты только раскройся, я ж боксер, у меня реакция. Сгребаю за грудки, прижимаю тихонько к стеночке, объясняю кто он и кто я. Вдруг чую- еще что-то из кухни выползает. Еще существо, вида женского, в руках топорик.
- Ты кто, Изергиль?
Танька в крик:
- Мама, не надо.
Это, значит, мама. Папочку немножко головой об стенку -тюк. Чистый нокдаун. Мамаша, отдайте топорик, вам он ни к чему, еще ухо себе отрубите. Маму в угол ставлю, чтобы видела, что делать буду. К Таньке подхожу, она так и сидит. Щека распухла. Папаня по лицевым ударам спец большой, сразу видно. За лицо беру, в разные стороны туда-сюда, не смертельно, до свадьбы заживет.
- Он без синяков бьет, лицо все-таки. А всего остального в машине не видно- голосок спокойный, и от этого еще страшнее.
- Таня- протягиваю две бумажки по 5-ке- возьми деньги. Купи еды, лекарств брату, одежки купи, что ж ты в чулках зимой ходишь.
Кивает головой своей огненной, глаза прячет, стыдно ей.
К маме подхожу- мамуля, я через пару дней обратно проезжать буду. Загляну на огонек. Если Таньку опять в чулках увижу, быть вам битыми. Я ж дурной, после нокаута, меня любой суд оправдает.
Головой так не кивай, оторвется. И папе водичкой в харю плесни, пусть не притворяется.
Ушел я из этого бардака, не оборачиваясь. Не было больше моих сил там находиться. Скорее бы в Кимры, к ученикам, но сначала надо от этой грязи отмыться.
А девонька- то красотка растет.

Стою в зале, передо мной 12 пар счастливых детских глаз. В глазах- надежда, в глазах- восторг. Как же, как же, целый чемпион приехал, будет нас, дураков, уму-разуму учить. А ничего, пацанята, пока еще все легковесы, но вон тот справа, и этот в центре до полутяжев запросто дойдут.
- Орлы- кричу во всю глотку, это я тоже у тренера научился- работать будем много, с искрой, с пользой для общества. Кто со мной к Олимпийским победам? Шаг вперед.
Так и шагнули во все свои 24 ноги.
- Молодцы- говорю- начали.
Эх, и гонял я их, птенчиков. А что вы хотели? Выбыть на первом раунде? Тогда это не ко мне, я профессионал, а не любитель. Через полчаса скакалки, отжиманий и приседаний, я решил, что для первого раза пацанам хватит.
- В душ, марш.
Пошагали, смотрю, нога за ногу заплетается. Ничего, ничего, через пару недель вы у меня от пола будете на кулачках по 100 раз отжиматься. Это я вам гарантирую.
В гостиницу вернулся веселый. А ничего так, работка. Пацанята не плаксивые попались, пыхтели, но терпели. Интересно, как там Танька поживает. Домой завтра поеду, заскочу по дороге, проверю.
О, телефон звонит. Кого надо? Развлечься? Прямо сейчас? Отчего же не развлечься? Заходи, развлечемся.
А ничего так, ничего так местный рынок сексуальных услуг. Вполне себе на уровне. Высокая, статная, волосы черные, платье по минимуму. Ну, заскакивай, зайка. Как зовут, говоришь? Настя. А меня Марк. Только Маркушей не называй, у меня на это имя реакция. Да не такая, а совсем наоборот. Нос? Ну, сломанный пару раз, да и уши не эльфиные, понимаю. Но ведь я красавчик, правда? И ты красотка тоже. А как же, как же… Подожди, дверь закрою. О, как, быстро ты, однако. Хотя, чего там у тебя снимать было.
Кого это несет посреди ночи?
По волосам рукой провел, сосок пальцем потеребил. Лежи, никуда не уходи, я быстро. Проверю только, может, номером ошиблись.
К двери подхожу:
- Кто?
- Откройте, полиция.
Она на меня смотрит, испугалась, я в ответ. Ничего не понимаю, но открыть надо.
Стоят двое, в форме, в руках удостоверения. Один, вроде, лейтенант, второй, по-моему, капитан.
- Марк Владимирович Авдонин?- строго так, торжественно, как на параде.
- Он самый, господа полицейские.
Зайка простынь под подбородок натянула, лежит, боится. Да ладно вам все, я чист перед законом. Ничего и никогда, как у Оси Бендера.
- Собирайтесь, проедете с нами.
Э, а вот так разговоры с гражданами Российской Федерации не разговаривают. Никуда не поеду, пока вы мне со своим товарищем отчет по полной форме в трех экземплярах не представите.
- Тамбовский- говорят оба- волк тебе гражданин. Собирайтесь, Марк Авдонин, мы Вас арестовывать пришли.
Ну, ладно, проедем, разберемся. Зайка, ты не обижайся, если что. Дуй домой давай, через пару дней приходи.
Сижу в допросной, как дурак какой-то, посреди ночи. Смотрю- дядька пожилой заходит, стул напротив приставляет, смотрит на меня так осуждающе. Минуту смотрит, вторую смотрит, я уже ерзать от нетерпения начал.
- Что же Вы- наконец-то говорит- Марк Владимирович наделали?
Да что я наделал-то? Объяснит мне, кто-нибудь, в конце концов, или нет?
- Э-э-х- дядька рукой махнул, мне листок исписанный какой-то под нос подсунул.
Копия, там было написано, протокола допроса Голубевой Татьяны Павловны. 199.. года рождения, проживающая по адресу: с. Малиновка, ул…. дом….
« А потом он меня бить начал. Кулаками, и все кричал:
- Я ж боксер, после нокаута. Я ж дурной, меня любой суд оправдает.
А потом на трассе выкинул, и бутылку следом тоже, а сам в Кимры поехал. Я домой еле дошла, меня родители сразу к врачу повели. А бутылку я подобрала сама, на всякий случай.»
Эй, майор, лошадей так не гони. Это, вообще, что здесь было?
- Это- говорит- Марк Владимирович, ст. 134 УК РФ, отягощенная ст. 117.1 пп. «г» того же УК. Это, дорогой мой, по совокупности до 10 лет, и то, если повезет.
- Ты чего, майор- ору прямо ему в лицо- я ж тренер..
- С Вашей тренерской работой мы тоже разберемся. Кто Вас тренером назначил, что Вы там с детьми делаете. Во всем разберемся, не бойтесь. Да, кстати, адвоката брать будете?
Вот и загремел чемпион Московской области в полутяжелом весе. Следак очную ставку назначил. Говорит, имеются в ваших с потерпевшей показаниях какие-то противоречия. Шутит он так, что ли, я не понял. Какие там противоречия? Там небо и земля. Я все, как на духу рассказал. Да, подобрал на трассе в пургу, да, домой привез, накормил, обогрел, потом обратно родителям отвез. Денег еще дал, чтобы еды купила. Да, папу пару раз тюкнул. А как, скажите, не тюкнуть? Если сам напрашивается.
А потерпевшую я не трогал, мамой клянусь, землю есть буду. Это папаша-алкоголик ей и зарядил. Вы ее саму спросите, она расскажет.
- Не можем мы- говорит- ее без родителей допрашивать. Она ж несовершеннолетняя.
Да как же так, граждане-товарищи… Нет, я тоже телевизор смотрю. ДНК возьмите, анализы сделайте, не было у меня с ней ничего.
Майор, гляжу, смущается, бровями двигает.
- Так она показывает, что Вы ее того… бутылкой. И орудие преступления, вот оно, Марк Владимирович. А на нем Ваши отпечатки. Смазанные, правда, так ведь Вы ее в снег выкинули.
К-к-какой, простите, бутылкой? Кого бутылкой?
- Вот этой вот самой. Татьяну Павловну Голубеву.
И показывает мне бутылку из-под водки. А я ведь точно вспоминаю, что у папаши из рук этот самый бутыль пустой и забрал, чтобы он в меня по пьяни «розочкой» не ткнул. Лихо они это дело провернули.

Сижу на очной ставке. На Таньку смотрю. Синяки уже сходят, но вся битая-перебитая. Да что ж такое, я ж ее в полном порядке оставил. Рядом «папа» стоит, по плечику ее поглаживает, успокаивает, якобы. Это ведь ты, стервец, ее так обработал. У тебя рука умелая. Мамаша тоже приплелась, в платок сморкается, на меня гневно поглядывает:
- Душегубец. Цветочек наш невинности лишил. Кровиночку нашу единственную. Кто ее сейчас замуж такую возьмет?
На этих словах я аж закашлялся. И смешно, и плакать хочется, только не знаю, чего больше. А эти трезвые, на удивление. Ведь могут, когда захотят.
А эта голову рыжую опустила, глаза боится поднять, только на все вопросы «да» отвечает.
- Бил?
- Да.
- Насиловал?
- Да.
- Так все дело происходило, как вы рассказывали?
- Да.
Я уже на пятом вопросе понял, что меня со всех сторон обложили. Никто меня слушать не хочет. «Полет над гнездом кукушки», прости Господи. Не знаю, чего этой семейке Адамсов от меня понадобилось, но света белого мне уже долго не увидеть. Эх, как вмазал бы сейчас, да руки скованы.
Уже на выходе оборачиваюсь:
- Танька- говорю- зачем?
В глаза хочу посмотреть, да она их еще глубже прячет. Вздрогнула, плечи еще больше опустились, папа тут же над ухом склонился, шепчет что-то, сволочь. Мама трубно высморкалась, и к следователю:
- А по моральной компенсации как узнать?
Ах, вот чего им всем понадобилось. Денег, алкаши подзаборные, хотят.
Следователь вежливо от нее отстраняется и сухо так говорит:
- Все будет решать суд.
Мамаша сразу-то, по-моему, и не поняла. Она ж денег хотела, а дело уже, почитай, в суде.
- Примирение- говорит май ор- сторон в вашем случае никак не возможно. Очень уж социально значимое преступление совершил этот, так называемый, тренер. Таких, как он, зверей в человеческом обличии, надо еще в утробе изничтожать. Надеюсь, что когда-нибудь такой прибор изобретут. А вы, граждане, домой ступайте, вам еще девочку в чувство приводить надо после такого стресса.
В общем, 7 лет мне дали. Адвокат бесплатный был, особо не старался. Сделали скидку и на то, что после нокаута, и на мою звездную карьеру. Тренер характеристику хорошую дал. Только пацанов из секции всех на проверку к врачам таскали. Такая стыдоба, что словами не описать.

Стою, в угол вжался, стойка боксерская. Ну, подходите, сифилитики суицидные. С боксером главное в ближний бой не ввязываться. Кто первый копыта пододвинет, тот от меня со сломанным кадыком и уйдет. Живой не дамся. Ну и что, что 134-я, хочешь мою статью на прочность проверить?
Сплю вполглаза, завернувшись в матрас и прижавшись спиной к стене. Самая тяжелая статья в камере. Пока отбиваюсь. На обеде, в туалете, в бане всегда начеку приходится быть. Чуть зазеваешься, ватагой набросятся, считай, хана.
А тут дедка какого-то в камеру суют. Дедок хлипенький, щелчком перешибить можно, а глаза волчьи. Говорят, по тюрьмам уже третий десяток лет ходит. После ужина, смотрю глазом, что-то уже придумали. Гром- новичок, верзила, ростом с Валуева- поднимается, ко мне идет, кулаки разминает. Я боком-боком к стене, чтобы сзади не подошли.
- Гром, погодь- это дедок. Голосок сухонький, слабенький, а по мозгам, как наждачкой проехался- погодь, с этим делом надо разобраться.
- Чего тут разбираться, Волк- о, как, дедка, и в правду, Волком кличут- статья доказана. Семерик паря схватил. Вот пусть девочкой и поработает.
- Не верю, Гром- дедок Станиславского, что ли, начитался- я энтого парнишку знаю. Это ж Маркуша Авдонин. Московский полутяж. После боя с супером вылетел. На «слабо», дурачка, взяли. А так второй Костя Цзю был бы.
О, дедок, так ты не только по тюрягам чалишься, ты еще и отечественным спортом интересуешься.
- Ты садись, Маркуша, садись- дедок напротив себя указывает.
Гром сзади встал, кулаки разминает. Я ему по-доброму говорю:
- Не стой за спиной, раздражает.
Не послушался, стоит.
Второй раз прошу по-человечески, опять стоит. Ну, сам напросился. Посылаю неожиданный апперкот без замаха в корпус. Гром дыхалку теряет, пополам сгибается. Я предупреждал, не стой у боксеров за спиной. Думал, если под потолок вымахал, на тебя кулаков не хватит?
Дедок в ладоши хлопает, как дите маленькое
- Видели, видели- кричит- это его коронный номер. А если в голову бьет, победа обеспечена.
- Ты, Маркуша, не нервничай- дедок совсем развеселился- ты лучше расскажи мне, как ты здесь оказался. Сам видишь, мальчики просят. А мальчиков лучше не обижать, а то они тогда как обидятся, так тебе не поздоровится.
Я за стол напротив Волка сел, отчего же не сесть, если авторитет приглашает. Второго дурака за моей спиной стоять не нашлось. Я деду все выложил, с самого начала. С самой той пуржливой ночи, когда свою судьбу на трассе встретил. Мужики переглядываются, головами кивают, перемигиваются. Думают, вру. А с чего им мне верить? Боксеры же все дурные, считается.
Дедок головой качает, хитро себе ухмыляется, кого-то подозвал, что-то на ухо прошептал.
- Понятно, Маркуша, понятно. Если твоя история подтвердится, то развели тебя опять, как ребенка со свистулькой.
Сам знаю, дед, хоть ты душу не трави. Мне 4 года осталось, у меня статья тяжкая, мне УДО никаким макаром не светит, я вредный. Но если, благодаря тебе, меня в покое оставят, то помощи твоей не забуду. На волю выйду, проси, что хочешь в рамках действующего законодательства. Я в тюрягу больше не пойду.
Не знаю, что там дед разузнал, вроде как кого-то на воле подключил, но история моя для него подтвердилась. Я, грешным делом, надеялся, что пересмотр будет, но тут дедок руками развел, сказал, что здесь он, к сожалению, бессилен. То, что узнал, то к делу, как говорится, не пришьешь. Жалко, блин. Да отсижу. А как отсижу, так в Малиновку наведаюсь. Хочу на папу поглядеть. Дедуля отговаривать бросился. Не вздумай, говорит, если хоть пальцем тронешь, надолго загремишь. Да не буду я его бить, что ж я, совсем берегов не вижу. Я только у калиточки постою, пусть они на меня посмотрят. Денек постою, два постою, может, и три постою. У меня терпежу хватит. В окошко их поглазею, Танюшу посвищу, в глаза ей загляну. Я добрый, только у меня память хорошая на все плохие дела.
А, да, сказать забыл. Мамаша-то за «испорченную невинность» денег все-таки стрясла. В 100 штук дочурку оценила- цветочек и кровинушку. Хочется мне этой «кровинушке» один-единственный вопрос задать, но я пока не скажу какой.

Эх, пять лет уже чалюсь. Дедок со мной все о боксе разговаривает. Он, оказывается, в мокроносом детстве своем чемпионом района был в наилегчайшем весе. Он мне, кстати, и рассказал о том, что Танькины родители сгорели. Вместе с сынишкой. Напились до чертиков, да проводка и загорелась. А Таньки дома не было. А жаль.
Вот он мне мозги и промывал по поводу Таньки.
- Дурак, ты, Маркуша- не, у меня на это имя реакция, но пусть называет, как хочет- ты зачем к ним в дом поперся? Отдал бы бабки, да дунул с ветерком, только тебя и видели.
Ну, как ему объяснить. Тренер я, дедуля. У меня таких, как Танька, 12 штук в секции было. Хоть и недолго.
- Вот- говорит- сейчас за свою доброту на нарах и паришься. В следущий раз умнее будешь. А то и трахнул бы, малолетку. Подумаешь, всех делов.
И тут меня вызывают. Куда, чего, к кому? Брательник у меня на Сахалине на краболове ходит, его дома неделю в год только видят, что ж он сюда ко мне приедет разве? Да я не гордый, схожу, если надо.
В комнату заводят, там девушка сидит. Молоденькая, красивенькая, глазки голубенькие, волосики беленькие. А что такого? Я ж уже 5 лет сижу. Что, и посмотреть нельзя? Она чемоданчик открывает, бумажку какую-то достает и начинает мне ее тонким голосом зачитывать. Я, признаться, поначалу и не слышал ничего, все на ее челку смотрел, ниже боялся, вдруг ослепну. Только фразу одну выловил, и разом заслушался:
- Таким образом, я, Голубева Татьяна Павловна, признаюсь в том, что дала ложные показания с корыстной целью в отношении Авдонина Марка Владимировича. В свое оправдание могу сказать, что мне было тогда 13 лет, и я находилась под сильнейшим психологическим и физическим давлением своего отца- Голубева Павла Николаевича. Убедительно прошу следствие разобраться… принять меры….. исправить ситуацию.
Ой... Нет, воды не надо. Девушка, милая, красавица, это вот ты мне сейчас что прочитала?
Оправдание мое, говоришь. Бумажка, нотариально заверенная, моему брату по почте пришла? А он тебя нанял? А ты что? Дело подняла? Улики небрежно собраны? Экпертиза не проводилась? Да я им об этом еще 5 лет назад говорил. На бутылке одни отпечатки пальцев, ничего остального нет? А что там еще должно быть? Я же говорил, что бутылку просто из рук у папы забрал, да в угол откинул, чтобы не мешалась. Следов физиологических жидкостей нет? Каких жидкостей? А, понял. Давай без подробностей.
А майор что говорит? Ах, он подполковника сразу после моего дела получил. Ну, неудивительно. Дело-то громкое было. Помню, помню журналюги у здания суда орали «Доколе!!!». И все микрофонами в меня целились. Думал, из фотокамер застрелят.
Суд, вообще, история отдельная. Я все Таньку просил:
- Скажи правду. Правду скажи, мне от тебя больше ничего не надо.
Мамаша, как наседка, расщеперилась, юбками машет, «кровиночку» свою защищает. Адвокат их гру-у-у-стно так говорит:
- Давление на потерпевшую. Прошу суд принять меры.
Не иначе, как эти 100 штук ему отдали, что с меня высосали. Да, ладно, сама понимаешь, не в деньгах дело.
Вот суд «меры» и принял. Изолировал от общества социально опасного элемента. То бишь, меня.
А сейчас что? Танька пропала? Как это пропала? Нет, ты мне ее, девочка, найди. Я на нее молиться буду. Потому как сейчас- она моя единственная надежда на реабилитацию.

В общем, оправдали меня по полной. Таньку нашли, она показания дала. Все, как есть объяснила. Подполковнику выговор по служебной части, прокурору тоже. Кто еще попал, я в подробности не вдавался. Девочка- адвокат (Машей звать, кстати) выложилась по полной. Все разрыла. И то, что родители-алкаши конченные, и то, что девчонка на трассе промышляла, и то, что....в общем, грязи много наклепала. Первое дело, да такое громкое. Журналюги- те же самые, кстати- у здания суда мне долго в лицо микрофонами тыкали. Все о торжестве справедливости поговорить хотели. Пока я их, ущербных, через хук в джеб не послал.
Волчара мне в камере руку долго жал. Говорит, в соседней области мужика тоже оправдали. 15 лет сидел, пожизненное было. Тоже 134-я со всеми отягчающими вплоть до убийства. Так, что, говорит, что твои 5 лет... Тьфу, школа жизни по сравнению с этим. Охотно верю, охотно верю.
Таньку только на процессе видел. Красивая стала, только странная какая-то. Глазки также прячет, головенка рыжая ниже плеч опущена.
Адвокатша за рукав дергает- компенсацию, спрашивает, подавать будете? За испорченные молодые годы. Ой, Машенька, не до этого пока. Дай, на солнышко не через решетку посмотрю. Приходи через пару дней, там поговорим. А что, я ж 5 лет отсидел. Уж и спросить нельзя.
А Танька опять пропала. Адвокатша сказала- в Кимрах где-то ее нашла. То ли бомжует, то ли еще что. Не поеду я туда. Ее дело. Не нянька я ей. Уже, почитай, совершеннолетняя.
Да, от уголовной ответственности ее освободили. Учитывая малолетний возраст, тяжкую жизнь, голодное детство, деревянные игрушки....
Бог тебе судья, Татьяна Павловна.
Домой вернулся. Брательник квартирку эти 5 лет сдавал, денежки мне на карточку все перечислил. Эх, братушка, как крабов своих наловишься, приезжай всей семьей, я вам такой пир закачу. Даже жену твою- стервозу анорексичную- прощу. Это ж она тебя против меня все эти годы настраивала. Не связывайся, в уши пела, не связывайся. У тебя виза, у тебя дети. Квартира в Москве, опять же....
Ты приезжай, брат, соскучился я, что-то, по тебе. Приедешь? Давай, жду. К родителям на могилку сходим, по стопке выпьем не чокаясь.

Таксистом вот устроился. Да, ничего, работка не пыльная. Тренер сказал- все понимаю, оправдан, реабилитирован, но... Как это пацанячьим родителям объяснить. Ложки-то потом, конечно, нашлись, но осадок-то остался. Ты, говорит, поработай пока где-нибудь там, а потом посмотрим.
Вот, работаю. Полгода уже баранку кручу. В боксерскую секцию пошел, бьюсь по-любительски, в шлемах. Хоть и противно, а что делать?
И тут... вызов диспетчер дает- в Кимры на вокзал надо ехать. Толстопуза какого-то встречать. Да с превеликим удовольствием, дальняя поездка денег больше стоит.
Еду я, значит, по трассе. По той самой, что мою жизнь поломала. Еду, местечко увидел, где Танька стояла. Притормозил, думаю, может и до сих пор стоит. Так я бы спросил, я бы ее спросил:
- За что ты так, Танюша, со мной? Что я тебе сделал?
И ведь, мозгом-то своим нокаутированным понимаю, что не ее вина в этом. Папаня забил до полного отупения. А тут еще мама, а тут еще братишка кашляет. Обработали девку так, что она голову поднять боялась. А все равно обидно, граждане. Верите, нет? Так и скребется обида когтем по сердцу.
А что Танька? 13 лет ведь, соплюшке, было. Много ли там надо. Ну, да Бог-не фраер, всем по серьгам раздает. Пацана только жалко, ни за что с алкашами сгорел. Хотя, может, оно и к лучшему, а то тоже... лет через пяток на трассу бы отправили. А что, охотников до маленьких мальчиков тоже хватает. Я телевизор смотрю. А как родичи коньки отбросили, так она же признание сразу накатала, хотя знала, что посадить могут.
Тьфу на тебя, Авдонин. Пять раз тьфу. От скуки уже всех оправдать готов.
Нет, гляжу, не стоит уже. Видать, куда-то в другую степь подалась. Вот и поворот на Малиновку. Глаза вылупил, вижу вдалеке обгорелый домишко торчит. Так и есть, он. Туда тебе, папаша, и дорога.
В Кимры подъехал, до поезда еще полчаса. Сижу, значит, пирожок купил, ем. Погода портится, ливень обещают. А у меня, как к дождю, так пальцы болеть начинают. Три штуки сломали, а один до сих пор кривой. Думаю, воды пойти в киоске взять, да газетенку пожелтее, чтобы время убить. К киоску подхожу, вдруг слышу:
- Дяденька-а-а, помоги встать.
Нет, это уже слишком, друзья-товарищи, я на такое не подписывался. Меня от слова «дяденька» до сих пор по ночам потряхивает, как на ухабах. Я так и пошел, а «это» там за киоском все стонет лежит. Воды взял, газетку в правый карман куртки засунул. Опять слышу:
- Дяденька.
- Кто там?- бабку-киоскершу неопрятную спрашиваю.
Она мне в ответ и лупит:
- Это? Это-Танька. У нее от героина завсегда ноги отказывают. Да ниче, милок, через часик оклемается, сама пойдет. Не впервой.
Еще одна Танька. И опять на мою многострадальную голову. Нет, я мимо пошел. Из интереса только погляжу, и к машине, вот-вот поезд подойдет. Так и бросил взгляд любопытный. Глаза бы себе выдрать.
Гляжу, волосики рыжие, спутанные, из-под них глаза зеленые, как щелочки, светят. Танька, как есть, моя собственная Танька самолично сидит за киоском. Упоротая до предела. Я спиной развернулся, бежать попробовал. Ну ее, видеть не хочу, как в спину слышу:
- Марк, не бросай. Не бросай, Марк.
Тьфу ты, пропасть. На корточки перед ней присел, руками волосы с лица убрал. Грязная, воняет, по глазом фингал уже сиреневым наливаться начал. А во взгляде узнавание. А то, я бы на ее месте сам себя тоже не забыл. Губы потрескавшиеся, еле шепчут:
- Марк, не уходи.
У-у-у, волком выть хочется.
- Да брось ты ее, братан.
Это кто у нас тут такой умный нашелся? Не стой за спиной, раздражает. Мужик какой-то с цигаркой в зубах. Смолит противно, глаз прищуря, я таких со школы терпеть не мог.
- Брось- говорит- таких по всему городу пачками валяется.
- А где- спрашиваю- деньги на дозу берет?
Мужик плечами жмет, философски изрекает:
- Сосет. Приезжих много.
Платон, блин, доморощенный.
- А что ж полиция? Куда смотрит?
Мужик на меня как на дебила малолетнего глядит:
- Это ж Кимры, братан. Это ж город-наркотик. Здесь со всего света маршруты сходятся.
В общем, похватил я это тело подмышками, и потащил к машине. Ну, не бросать же ее, в самом деле. Диспетчеру позвонил, сказал, что тачка заломалась, пусть мой вызов отменяет, замену шлет. На заднее сиденье сгрузил, в Москву повез. Еду я, значит, обратно, и кажется мне, что как был я дураком, так и остался идиотом.

Еле на этаж затащил. Худая-худая, а костистая. Ростом почти с меня вымахала. Прямо так на ковер в комнате и бросил, пусть отлеживается. Потом что-нибудь придумаю.
А что потом? Вот что потом, как вы думаете? Ломало ее всю. Орала, как баньши по смертным душам. Я ее в спальню от греха подальше спрятал, сам отгулы на работе взял, в зале устроился. День орет, два орет, скоро уже соседи жаловаться начнут. Дверку в спальню приоткрыл- мама родная, она там все стены заблевала.
- Сучка- кричу- драная. Все языком мне потом слижешь.
Нет, ну делать-то что-то надо однозначно. Звоню медику из сборной. Они как раз в Москве к областным соревнованиям готовятся.
- Кузьмич- говорю- помоги, дружище.
Кузьмич и приехал с чемоданчиком. Хороший мужик всегда был. Как в спальню зашел, так от запах чуть не упал.
- Марк- осуждает он меня еще- ты бы хоть помыл здесь, что ли.
Помыл, ага. Я вам что, работник поломоечной системы? Но вообще-то он прав. Надо хоть чуть-чуть грязюку смыть. А то потом не отодрать. А Кузьмич в глаза ей заглянул, сразу понял, что героиновая, какой-то укол всандалил.
Да, кровь на анализы взял. Из трусов ее грязных мазок тоже. Мало ли что, гепатит там, СПИД, еще какая бяка. Наркоши- они люди в этом плане не надежные. Препараты какие-то оставил, сказал, что поможет не особо, но боль облегчит. Дураком напоследок обозвал и ушел. Еще сказал, что при самом плохом раскладе мне это сокровище пару недель терпеть. Хотя тут все от стажа зависит. Обрадовал, называется.
Не, ну а выгнать... куда ее, да, и как? Ей если только ускорения пинком придать, чтобы сама с лестницы скатилась. Она же скрученная лежит.
Тьфу на нее. Свалилась на мою голову уже второй раз.
Вот сижу, пиво пью, себя жалею последними словами. Танька затихать начала, уже в туалет сама по стеночке пробирается, хоть на этом спасибо. Нет-нет, да и скорежит, но больше уже по старой памяти. Неделю ее колбасило. Кузьмич за это время по

Фэнтези читаем? Решила поделиться.
Сеня Маниш энд компани.
В общем, эта история началась с того, что я конкретно умер. Навсегда, бесповоротно, и окончательно. Мне рессора от машины мотоциклетный шлем пробила, и с другой стороны головы вылетела. А позже хорошие люди ( или не люди) сказали, что все это насовсем, если не постараюсь. А постараться придется, как мне доступно объяснили.
И как-то мне раньше казалось, что вся эта байда загробная по-другому должна выглядеть. Вот уж не скажу, почему мне так казалось. То ли книжек в детстве перечитал, то ли Голливуда пересмотрел. Никаких тебе тоннелей со светом в конце там и в помине не было. А была огромная пустыня, посреди которой сидел понурый ангел. Почему ангел? Потому что грязными крыльями песок подметал и балахоном серым постоянно лоб обтирал. А почему понурый? Это он мне, граждане, позже рассказал.
Короче, подгреб я к нему тихо, не пыля. А что такого? Откуда ж я знаю, что он добрый? Это только в книжках их лапочками рисуют. Фиг их знает, какие они на самом деле. Треснет по моей пробитой башке, и поминай как звали. Рессора, кстати, до сих пор где-то в мозгах болтается. Я б того гада, у которого она отвалилась… Я б того гада, самолично, в порошок бы….
- Вот-вот-вот- это ангел заговорил.
И глаза такие грустные-грустные. Аж самому плакать захотелось.
- Вот в этом ты весь, Семен Петрович.
Это меня так при жизни звали, шобы вы все знали.
- А что такого?- отвечаю- он меня, можно сказать, в самом расцвете сил угробил. Я, может быть, новую жизнь начать собирался, а тут эта рессора долбанная.
- Не ты один- и грустно так вздыхает
-Эх, Семен Петрович- и рукой вместе с крылом машет. Как махнул, так в песок носом и свалился.
Мамочки, да он же пьян в стельку. Совершенно, непотребно, абсолютно, грязно пьян. В доску, в дрова, в погон, в зюзю, в... куда там еще ангелы напиваются? Вот уж, граждане, не знал, что небесные создания до такого, извините, свинского состояния наклюкаться могут. Чем это его, интересно, напоили? Неужели все в одиночку вылакал? А еще говорят, что это люди-алкаши. Вон, надрался в одного, даже меня не подождал.
- Ты- говорит- Сем..м..ен П..петрович, совершенно беспользительная личность оказалась. О, как- и палец вверх поднял для пущего эффекта.
Молчу, как Космодемьянская на допросе. Все пытаюсь ангела в вертикальное положение привести. Однако же, и тяжелый гад на самом деле. Я его только посажу, он крыльями-мах- и обратно свалился.
- Толку- говорит- мне от тебя ноль полный, а г…головной боли- вагон.
И руками вместе с крыльями одновременно разводит. А вы так пробовали? Не советую, потому как полет вверх тормашками точно обеспечен. Нет, интересно, и с чего это его так развезло? Где-то после пятой попытки привести в чувство это создание грязной ангельской наружности, я совершенно отчаялся. Плюнул на него, да и присел рядышком. А с чего бы не присесть? Он меня явно знает. Видно же, что сказать что-то, болезный, хочет, да все никак не выходит.
В общем, он еще немного потрепыхался, что-то о моей бессовестной душе проканючил, да и захрапел носом в песке. Я окрестности взглядом обвел, думаю, куда же он заначку подевал. Выкинуть-то здесь негде, в песок, что ли, зарыл? Грешным делом, и под крыло и под балахон ему заглянул. Нетути ничего. Пришлось трезвому сидеть.
Где-то через, черт знает сколько, времени ангел, наконец, проснулся. Само собой, с похмелья. Само собой, злой. Кто ж с похмелюги добрый просыпается. Сел на песок, крылышком обмахивается и на меня исподлобья недобро так поглядывает.
- Я -говорит- вчера ничего такого не наболтал?
Ото ж… Кто ж его знает, что такого, а что не такого было в той ахинее, что он мне вчера нес. И вообще... если ангел считает, что это была вчера, то кто я такой, чтобы с ним спорить. Потому как я ничего подобного не заметил. Ни смены времен года, ни смены времен суток. Как желтый блин в небе бултыхался на одном месте, так там же и висит.
Но я молчу. Я- мужик гордый, у меня терпежу на пятерых, таких, как он хватит.
- Ты- говорит- Семен Петрович, абсолютно ничего в высших сферах не понимаешь.
И бутылку пива из-под крыла достает. Вот это фокусник, я ж туда вчера заглядывал. Не было там ничего. Пусто было. А тут, нате вам на опохмелку.
И сидит у меня на глазах пивко потягивает. Я где-то читал, что мертвые ни пить, ни есть не хотят. Но... то ли я не мертвый, то ли еще что, однако... Дайте ж пива, ваше ангельское безобразие.
Вздохнул с укором, под второе крыло залезает и бутылку «Жигулевского» мне протягивает. Признаться, я хотел под балахон заглянуть. Может, у него там вобла не оприходованная завалялась, которую я вчера во время инвентаризации пропустил. Опять вздохнул укорливо и давай мне рассказывать.
- Ты- говорит- Семен Петрович, мертв. Окончательно мертв. Не веришь- башку пощупай, там рессора от подержанной Тойоты до сих пор накрепко застряла. Но, тут, видишь ли, какое дело... Я-то новенький. Меня к тебе только два дня назад приставили. Твой бывший на повышение ушел. Он, к слову сказать, еще раньше должен был уйти, но, сам понимаешь, небесная канцелярия, бюрократия, то да се. Пока приказы написали, пока подписали, пока до нижестоящих довели. Пришлось ему с тобой поработать. Помнишь, наверное, как ты мотоцикл в лотерею выиграл.
А то, как тут забудешь. Купил, помнится, билетик на почте, полосочку стер, а там... е-мое, мотоцикл. Настоящий «Харлей», 90-х годов выпуска. Зверь, а не машина.
Пиво мы к тому времени окончательно прикончили, бутылки в песок кинули, они там и утонули. Как ангел объяснил- Песок Вечности, там все навечно пропадает. Вот бы мне на дачу пару горсточек такого песочка, а то от мусора уже деваться некуда. Собеседник мой грязноватый опять повздыхал, под крылом пошуровал и по паре бутылочек нам еще раздобыл. Я на него пристально посмотрел, он опять вздохнул, и из-под полы тараньку вытащил. Даже интересоваться не буду, где она там у него пряталась. Где-то после третьей он начал называть меня Сеня, я начал называть его Фер, потому что это единственное, что я из его длинного имени смог усвоить.
- Понимашшшь, Сен..ня. Тот, прррошлый, тебя очччень любил. Хотя я его перждуперждал, шшшто ты- темная лашшшадка.
- Хто я???- меня постигла справедливая обида- ты, блин, Хе... Фер, ховори, да не заховаривайся.
- Ты шо- хохол? С утра ж вроде евреем был?
Фер вперился в меня мутным взглядом и в очередной раз полез под крыло. Через пару минут вытащил пустую пятерню, помацал пальцами в детском жесте, типа «Дай», и пьяным голосом грустно произнес:
- Усе, отлуп. У кл..довщиков рабочий день з...кончился.
Я не поверил, и полез под балахон. Я помнил, я все помнил, там когда-то была таранька. Сеню Маниш не обманешь.
- Э-э- ангел шарахнулся от меня в сторону целомудренно прикрываясь полами- ты это... я не по этому делу, если что.
По-моему, он даже протрезвел.
- Ну... ты, Фер... как бы... того- кажется, я покраснел
- Я просто тараньки хотел- скромно закончил Сеня Маниш.
- А-а-а- Фер явно расслабился- а я уж, было, испугался. Мне тока мужеложцев для полноты ощущений в своей коллекции не хватало. Давай спать, завтра поговорим.
И мы рухнули красными носами в Песок Вечности.

-Тут, ведь, понимаешь, какое дело- объяснял он мне на следующее утро.
Не, если ангел говорит, шо это- утро, то Сеня Маниш поверит. Фер упорно игнорировал мой просящий взгляд ( трубы горели), и, сложив крылышки домиком, чтобы я не смог туда заглянуть, продолжал на полном серьезе.
- Я у тебя новенький. Я- твой ангел-хранитель, типа того. Я вообще в энтом деле- ангельском- совсем новичок. Меня только полстолетия назад из сущностей в ангелы перевели. Мне тебя по описи, как положено, передали. Сдал-принял, все дела. Прошлый твой в херувимы подался. Сам понимаешь, надо ему было мне про тебя что-то объяснять? Он уже с серебряной трубой по миру летал, наводнения предрекал. Поэтому, честно сказать, пересдача дел прошла донельзя халатно. Да, я сам виноват. Надо было в прошлую твою жизнь повнимательней заглянуть.
И Фер корил себя самыми распоследними словами. Якобы, и прошлый мой его обманул, и канцеляристы залежалый товар подкинули, и секретарь из серафимов взятки душами брать горазд. И старье ангельское молодым сущностям дорогу не дает. Всех праведников себе разгребли, одних грешников оставили, где ж тут себя проявишь.
Под конец этой проникновенной тирады я окончательно расчувствовался, и даже, где-то, пару раз совершенно искренне всхлипнул.
- И ты понимаешь- ангел, наконец-то, дошел до сути- я даже сделать ничего не успел, как тебя... ба-бамс- рессорой по башке. А я ведь на испытательном сроке.
- И то глянь- грустно продолжал он- на себя со стороны глянь. Секс. Наркотики. Превышение скоростного режима.
- Рок-н-ролл забыл- мрачно буркнул я
- Забудешь вас, рок-Н-рольщиков, как же. Один только Элвис чего стоит. До сих пор чалится.
И, взглянув на меня глазами побитого шпица, он обреченно полез под крыло. После третьей я был готов для него на все.
- Фер- рыдал я, обняв его ангельские колени, и пытаясь где-то там нащупать тараньку. На худой конец, воблу- ты тока скажи. Ты тока пальцем покажи, всех разорву.
- Ты меня уважаешь?- ангел пристально взглянул в мои честные глаза.
- А то...
- Значит, слушай...
Это- чистилище. Сортировочная душ. Я еле упросил, чтобы тебя на первый круг не помещали. Нам с тобой дали еще один шанс. Вернее, его дали мне, но куда ж я без тебя.
- Короче, братан- ангел перешел на сленг- лови на выдохе. Мы тебя возвращаем. Хорош радоваться. Где, куда, когда и c кем, решать не мне, я в этом деле- запятая. Пройдешь семь кругов- добро пожаловать в райские кущи, не пройдешь... не обессудь.
И я согласился. А кто бы на моем месте отказался?

И хде это мы? Фер, паршивец ангельский, ты хоть маякни разок. Не можешь? Не положено? Ладно, так и быть, сами разберемся.
Таки шо тут у нас в меню?
Ой-е, красотища вокруг неземная.
- Ты тока не нервничай- раздалось у меня с правой стороны.
О-о, нарисовался, донна Белла, Санта Мария Фердинанда. Ангелочек размером с пачку импортных сигарет сидел у меня на плече и торопливо вещал в правое ухо:
- Я тут от серафимов сбежал. Буквально на пару столетий. Туда-обратно, мигом обернусь. Не поверишь, еле упросил начальство дать тебе языковой коридор. Потому, не кипиши по-пустому, все будет путем.
Кто понял, о чем он говорит? Я вот, лично, ни шиша не понял. Единственное, что было отчетливо и кристально ясно- это запах.
- Ты шо?- искренне возмутился я- Опять надрался без меня?
- Я тока чуть-чуть, для смелости- тут же отрапортовал мой личный ангел- Сам понимаешь, у меня это впервые.
Пьяный ангел-девственник. Одуреть, и не встать с колен. Я метнул в его сторону красноречивый взгляд, он понял, что ничем хорошим это не грозит, и попытался скрыться в воротнике на предмет ускользания от моего совершенно праведного гнева. Ага, не тут-то было. Сеню Маниш не обманешь. Я цепко подхватил его за острые кончики крылышек и стал внимательно осматривать место, где крыло соединялось с ангельской лопаткой.
- Бесполезно- пискнул Фер- все ушли на базу.
Я попытался мизинцем задрать полу грязноватой хламиды. Содержимое хламиды возмущенно закудахтало, обдувая мои щеки слабеньким ветерком.
- И там ничего нет, извращенец.
Только я хотел разразиться гневной тирадой по поводу тех, кто отпускает в свободное, нерегулируемое таможенными законами, плавание неожиданно умерших личностей без должной смазки, как ангел утробно объявил:
- Я линяю. Сеня, твой выход.
И тихо слился с плеча по коже черной куртки в район правого кармана. Я резко обернулся, и, надо признаться, слегка онемел. На меня двигалась процессия.
- Сеня- глухо донеслось из-под порванной подкладки кармана.
Никак при жизни дыру зашить не мог, а сейчас назло не буду, пусть мучается
- Ты когда, чудо луковое, курить бросил? Лет пять назад? Почему у тебя под карманом до сих пор табачищем несет? Апчхи, и за что мне такое наказание. Лучше бы к маньяку-убийце сразу приставили, там хоть все понятно без лишних слов. А то нашли извращенца, постоянно под юбку лезет, не сидится ему на месте, видите ли.
Я сунул руку в карман, нащупал там копошащийся комочек и нежно сжал пальцы в кулак. Именно так- нежно. Пусть только попробует потом доказать, что это Сеня Маниш ему ребра переломал.
- Ой-уй- донеслось у меня из-под большого пальца- Сеня, я тебя очень прошу, не надо так больше делать. Если тебя что-то не устраивает, ты мне просто скажи, мы это обсудим. Как современные люди. Или нелюди. Это уж кому как нравится.
Тем временем роскошная процессия приближалась ко мне. Чем больше я глазел на это великолепие, тем больше я понимал, что Сеня Маниш попал по полной. Кто-то там, наверху, обладает извращенным чувством юмора. Народ, подходящий все ближе и ближе, лично мне напоминал актеров, играющих в историческом фильме времен Людовиков. Тогда как я, среднестатистический российский еврей, был одет в одежду, в которой попал под рессору Тойоты. Т.е.- кожаные штаны, изукрашенные молниевыми зигзагами по бокам, кожаная куртка, щедро расшитая металлическими бляшками, и ковбойские сапоги. Центральный персонаж этой кавалькады был одет красившее всех. Увидев меня, он резко затормозил, и уперся взглядом в мою странную внешность. Не, как по мне, так моя одежда была не с пример удобнее его кружев и чулочков. Не говоря о шляпе с такими перьями, шо я искренне пожалел того петуха. Однако ж, надо выслушать и другую сторону. Однозначно, я для него был чудищем из потустороннего мира.
А вот дамочки вокруг были вполне себе ничего.
- Сеня- донеслось у меня из кармана- мы здесь не для этого.
Дядька в брабантских кружевах пытался схватить за рукав этого расшитого красавца, но тот отмахнулся от него, как от назойливой, разжиревшей мухи, и двинулся по направлению прямо ко мне. Дядька в кружевах понесся за ним, как заводной. Я пошуровал пальцами в кармане, надеясь реанимировать этого подлеца, который там бездарно притворялся
- Не положено- донеслось придушенным квакающим голоском.
- Если не вылезешь- процедил я, фальшиво улыбаясь подходящим- переименую в другое имя, начинающееся с соседней буквы.
- Тем более не положено. Это- твое испытание, а не мое. Мне и здесь не дует. Завтра пойду, и к маньяку попрошусь.
Тем временем они ко мне, все-таки, подошли.
- Кто ты такой, оборванец?- с любопытством спросил меня разряженный, как кукла... пацан.
Вот как пить дать- мальчишка. Лет 15-16, не больше.
- Ты что здесь делаешь?- продолжал он- пришел милостыню просить? И почему ты так странно одет?
Да... как он смеет на Сеню батон крошить. Да ты знаешь ваще, попугай эквадорский, скока стоит моя куртка?
- Сеня- ква-ква из кармана- Сеня, не зли монарха. Обычно, те, кто это делал, уже не имеют потомков, чтобы рассказать им, как этого делать нельзя.
- Ваше Величество- засуетился дядька- Ваше Величество, давайте лучше позовем охрану, и сдадим этого шута ей. Я слышал, что в Польше такая одежда входит в моду.
- Так ты поляк?- спросило меня Его Величество- А как ты здесь оказался?
Не знаю, каким он там был монархом, но на вид это был типичный подросток, только разряженный и с завитыми волосами.
Я так понял, шо убивать прямо здесь Сеню Маниш никто не собирается. Как все подростки, Их Величество был очень любопытен, поэтому я открыл рот, чтобы гордо сказать:
- Я…
- Еврей- донеслось из кармана.
Я треснул предателя по башке большим пальцем. А шо? Я еще не знал, где и в каком времени нахожусь, а он сразу- еврей. А если бы меня запихнули в Германию 40-х годов?
- Еврей?- удивилось молодое Величество- В таком виде? А у тебя грамота есть?
- Ваше Величество- опять вмешался кружевной дядька- я более, чем уверен, что это- польский еврей. Вы только посмотрите, как он одет.
Да что ж такое, право слово. Чего меня с самого утра все обижают. Куртка им моя, видите ли, не нравится. Сеня Маниш попытался взять инициативу в свои руки.
- Граждане- раздался мой раскатистый голос- граждане, убедительно прошу вас не обращать внимания на некоторые несуразности происходящих событий. Дабы не быть введенными в заблуждение, я бы даже сказал, обманутыми, я бы даже предположил, с вашего, велического разрешения, облапошенными, я бы даже посмел утверждать, если это не будет для вас обидным, совершенно одураченными, тем малозначительным событием, происходящим помимо моей, смею вас всех уверить, воли, в моем правом кармане, разрешите развеять все ваши сомнения. Я- из России.
- Сеня- прокомментировал Фер мой пламенный спич- по- моему, они поняли только последнее.
Ну, еще бы. Когда Сеня Маниш хочет, он сам себя может не понять. Но любопытный царственный ребенок двигался ко мне важной походкой, горя глазами и пиная сопровождающего тросточкой, чтобы не мешал.
- Так ты русский?- по-моему, это его крайне заинтересовало.
- Ваше Величество- дворецкий не унимался- не подходите к нему близко. Русские- дикие люди. Помните, послы были на прошлой неделе? Как они были одеты? Еще хуже, чем этот оборванец.
Нет, однозначно, этот парень в кружевах, от меня дождется.
- Правильно, Сеня- подзуживал меня наглец в кармане заплетающимся языком- гаси их всех глаголом. Подумаешь, гордыню какую-то придумали. В пень им волосы, а не смирение. «Врагу не сдается наш гордый Варяг. Пощады никто не жела-а-а-ет…»
«Глыть-глыть»- донеслось из кармана. Видимо, работники небесного склада уже вернулись с базы.
Так, с этим разобрались. Гордыня, значит. Сеня не дурак, все понимает с полувзлета. Смиренно признаем, шо мы одеты хуже всех и чешем под парусами обмывать испытание. Что-то несрастухи выходят. По всем моим прикидкам мы должны были уже лакать небесное пиво на песках вечности. Пичалька вышла.
- Обрад….влся. Рано т…бе аще на л…врах п….чивать.
Видимо, подростковый монарх начал терять свое королевское терпение, потому что по плечу меня больно ударило палкой. Или тростью, какая, на фиг разница.
- Ты почему молчишь?
- Ваше Величество- опять заегозил придворный хам- не стоит ли, все-таки, позвать охрану? Вон они там, за кустиком притаились. Слышишь, ты, оборванец, если ты сейчас же не ответишь, я позову мушкетеров.
Ну, дядька, получи фашист гранату. И Сеню Маниш прорвало.
- А че я? Че сразу я? Подумаешь, расфуфырились по полной. Прикидами обложились, думаете, вам все можно, да? Да вы знаете, где я эту куртку взял? Я ее в Китае на распродаже последнюю из рук вырвал. Она, между прочим, штуку баксов со скидкой стоит. Главное, как пиво хлебать, так Сеня не нужен, а как на амбразуру гордой еврейской грудь, так- Сеня, на выход. А у меня, может, с утра маковой росинки во рту не было, не то, что всего остального.
- Д..вай, д...вай, Сеня- донеслось из кармана- дави им на жалость. Глядишь, тебе тоже нальют. А там и я тут как тут, весь в белом и с крыльями.
- А ты заткнись вообще- прикрикнул я на него. При этом у подростка округлились его монаршьи глаза от моего непроходимого хамства- в белом он, скажешь тоже. Ты когда свой балахон последний раз стирал? Нет, твое величество, вот ты мне ответь, почему у всех ангелы, как ангелы, а у меня грязный алкаш? И мушкетерами меня пугать не надо, Сеня Маниш пуганый. Вот ты рессору от Тойоты в голове когда-нибудь щупал? А у меня есть обломок. Я всех ваших мушкетеров, может быть, в лицо видел, Сеня тоже книжки читать любит. Атос, Портос, Арамис..
- Д...ртаньяна забыл- подсказали из подкладки
- Да, точно, Дартаньян.
При этих словах монарх с дворецким, наконец, то разморозились и переглянулись между собой.
- Ты знаком с господином Дартаньяном?- уточнил у меня кружевной придворный.
- А как же- я шел на абордаж с гордо поднятой головой и отчаянием самоубийцы- я, можно сказать, лично за подвесками с ним по Европам ездил.
- Какими подвесками?- спросило меня Величество.
- Ясно какими- я посмотрел на него, как на умственно отсталого- королевскими. Которые королева Бэкингэму отдала.
- Какая королева?- Величество крайне заинтересовалось этой давней запутанной историей- Бэкингэм давно мертв. Ты имеешь в виду королеву-мать?
- Сеня- в кармане уже настойчиво долбили меня по бедру- не перегибай палку. Пожалей сынулю.
Йопс, я хлопнул себя по лбу. Сынуля. Тот самый, 14-й. Не 13-й, не 15-й, а именно 14-й.
- Не- пошел я на попятную- другую. Та уже тоже умерла. Она в этой, как ее, Голландии правила.
- А ты забавный- наконец-то, мне вынесли диагноз- Жак, я, наверное, возьму его с собой. Будет меня веселить по вечерам, а то от вас уже скучно.
И разряженный пацан отправился по дорожке во дворец.

Ну, шо может сказать среднестатистический российский бухгалтер. Версаль, он и в Африке Версаль. Красоты необыкновенной. Зеркала вокруг, мебель зачетная, шторы суперские. Конечно, я пошел за величеством. А куда мне было деваться, когда у меня за спиной мушкетеры с Дартаньяном из кустов вылезли.
- Да, ему лучше на глаза не попадаться.- подлил масла в огонь ангелочек- ходят упорные слухи, что 14-й, как бы, и не совсем 14-й. Папаня-то его в этом деле не шибко был. Слушай, а че у меня, и, правда, балахон грязный? Мне такой на складе выдали. Сказали, что так и надо. Вот все так и норовят новеньких обмануть. А, небось, чистый на сторону сбагрили.
Дамочки в кринолинах перед пацаном усердно приседают. А у дамочек такие вырезы, шо у Сени глаза там просто приклеились. Окружающие осматривали меня со всех сторон, одна любопытная мамзелька даже руку протянула, за карман подергала.
- Ой- донеслось оттуда- Сеня, скажи, чтобы она так не делала, у меня перья не стальные.
- Ты мне, ангельское твое чумазие, лучше ответь, что я тут забыл?- спросил я его строго конкретно и по делу.
- А я почем знаю? Я же тебе говорил, я в этом деле- полная абстрактность. Меня и здесь-то быть не должно, просто я серафима подмазал, парочку раскаявшихся грешников ему надыбал, вот он меня и прикрыл.
Смотрю, к моему величеству какой-то хрен подкатывает, за локоток его настойчиво терроризирует и на ухо всякую гадость, не иначе, шепчет. И чует Сеня Маниш, что про него. Король бровями подвигал, кого-то подозвал, и на меня тросточкой указал. Я решил, что живой, тьфу, в смысле, мертвый, просто так не дамся. Отступать мне было некуда, позади- Москва, в смысле райская обитель.
- Король приказал подобрать вам нормальную одежду- еще один чувак в жабошной рубашке- а ваше тряпье выкинуть.
- Не, не вариант- засопротивлялся я- как это, выкинуть? Куда это выкинуть? Да вы знаете, сколько я за свой прикид бабла отвалил в свое время. Одни сапоги чего только стоят. Это ж реальная Америка, а не какая-то турецкая подделка. А королю своему скажите, что все шуты гороховые сейчас так одеваются.
- Прально, Сеня- отозвалась моя группа поддержки- а то ишь, придумал тоже, свое личное с государственным путать. Мало им Фронда в прошлый раз по шее накостыляла, еще захотел. Развел тут, понимаешь ли, коррупцию в лице Мазарини.
Теперь я все понял. Сказать мне открыто, в чем заключалась моя задача на данном временном отрезке, Фер, конечно же не мог. Но иносказательно подтолкнуть меня в нужном направлении, ему никто не запрещал. Благодаря чему, умненький бухгалтер понял, что он должен сделать так, чтобы знаменитая фраза, которую потомки впоследствии приписали молодому Людовику, произнесена не была. Говорю же, у кого-то наверху отменное чувство юмора. Повидаться бы мне с ним лично, я бы ему все в его бесстыжие глаза...
- А вот этого делать не надо- заверил меня ангелочек- это, знаешь ли, чревато последствиями. Такими последствиями, что у-у, мало никому не покажется.
Комнатку мне предоставили не то, чтобы очень, но жаловаться грех. И только я со своей ангельской половиной собрался с устатку «Жигулевского» пригубить, как дверь открылась и мне сообщили, что его солнечное величество отчаянно желает со мной на сон грядущий побеседовать. Я тихонько вздохнул, бутылку под кровать заныкал, чтобы потомки через 500 лет голову не сломали, откуда в Версальском дворце «Жигулевское» взялось, и отправился следом за придворным.
- Сеня- сообщила мне моя сонная грязнуля- я тута побуду. Что я, королей ни разу не видел? Как только кладовщики с совещания вернутся, я сразу же тараньки нам раздобуду. Ты иди, иди, сын мой.
Юный король-солнце сидел на шикарной кровати. Мальчишка- мальчишкой, только планшета не хватало. С него когда парик стянули, совсем пацаненком стал.
- Садись- махнул он мне рукой в направлении темного угла.
Там, может быть, кресло и было, но Сеня проверять не решился. Так и остался стоять, хоть и невежливо, если король предлагает. Но тот на мою невежливость внимания не обратил.
- А как тебя зовут?- спросило меня это «солнце».
Я представился честь по чести, как положено
- Семен Петрович Маниш.
- Какое у тебя имя длинное- тут же заинтересовался любопытный ребенок.- А покороче есть?
- Есть. Сеня.
- СенЯ?- сделал он ударение на последнем слоге- Жак прав, ты точно поляк.
И с чего это дитя такой вывод сделал, я, честно говоря, не понял. А монарший подросток тут же начал задвигать свои вопросы.
- А ты откуда Дартаньяна знаешь? А то он какой-то странный. Смотрит на меня все время, словно что-то сказать хочет.
Ну, не говорить же ему, в самом деле, что у нас этого Дартаньяна каждый сопливый пацан буквально в лицо знает.
- Было дело- уклончиво ответил я- пересекались по служебной необходимости.
- По какой необходимости? И что за история с подвесками?
Ох, и въедливый же у тебя, несчастная Франция, король на этот раз попался.
- Давно- говорю- дело было. Что-то связанное с кражей голландских бриллиантов. Де Бирс там одно время накуролесил знатно. Подвески сляпал, а две из них фальшаком оказались. Ну, типа, ювелир его решил кинуть, и с брюликами в Россию мотануть. Его там Грозный давно заждался. Дело-то вскрылось, крысу ту редкостную сразу укоротили. А Де Бирс подвески успел уже королеве тамошней подарить. А та их Бэкингэму на очередной юбилей. А Бэкингэм подлог обнаружил, чуть войну в морском пространстве не начал, а мы с Дартаньяном послами в то время были, эту бурю в стакане воды успокаивали. Вот тогда-то Дартаньяна и отбуцкали, я его еле откачал.
- Сеня- донеслось у меня из кармана- и давно ты альтернативной историей увлекаешься? Замечательное повествование.
Ага, короленышу тоже приглянулось. Глазки разгорелись, кулачонками по подушке бьет, за Бэкингэма дюже переживает.
- А у меня- говорит мне так печально, шо я чуть не расплакался- СенЯ, Парламент завтра заседает. Требуют отмены законов, что в прошлом году приняли. Даже не знаю, что и делать. Если отменю, Парламент скажет, что король слабый попался. Могут и казнить, они все могут. Если не отменю- беспорядки начнутся.
И задумался-задумался, головенку опустил и носом захлюпал. И тут Сеню понесло.
- Парламент к стенке, в целях реализации принципов королевской диктатуры, Мазарини- 10 лет непрерывного расстрела. Кто они вообще такие, чтобы на короля хайло раскрывать. Даешь единоначалие, самодержавность, абсолютную монархию, и полную неприкосновенность монаршей личности.
- Сеня- забулькало у меня в кармане- ты что творишь, морда твоя иудейская? Разве ж можно ребенку такие вещи говорить. Все ж совсем по-другому должно быть. Ты вспомни, зачем пришел. Этак он не смирится, а загордится наоборот. А виноват, как всегда, я буду.
А королю-то, смотрю, вкатило.
- Да- бахнул он кулачком по спинке кровати- всех завтра так и сделаю. Тока с Мазарини как-то неудобно получается. Как же Франция без кардинала? Без кардинала никак. Может, с отсрочкой можно?
- Подумаешь- отмахнулся я- что у тебя ни одного знакомого кардинала нет?
- Есть… наверное- неуверенно ответил мне этот коронованный засранец- только поискать надо. Я подумаю пока. Сеня, ты иди, отдохни.

И решительным шагом, слушая никчемушные завывания ангельского замарашки, я отправился в свою комнату. По пути мне страстно приспичило отодрать какой-то уж слишком затейливый завиток с зеркала. Мне почему-то показалось, что он из чистого золота. Только я собрался его отогнуть, как на плечо мне легла чья-то рука.
- Сударь- влупил меня в спину строгий мужской голос, полный затаенной угрозы.
Тут я совершенно отчетливо понял, шо меня застукали с поличным и мне грозит очень мерзкая статья средневекового уголовного кодекса. А как в том времени себя чувствовала Фемида, Сеня Маниш отлично знает из курса по истории общеобразовательной школы. Я шустро спрятал руки за спину, притворяясь, что просто разглядывал в зеркале свое отражение и повернулся фэйсом к говорившему.
- Ой-е- донеслось у меня из табачного кармана- я тя предупреждал, не попадайся ему на глаза. Ты ваще хоть помнишь, что ты про него ребенку наплел?
Передо мной гордо стоял... бл... Дартаньян. Это я понял сразу и бесповоротно. Никем иным эта личность известной наружности Миши Боярского быть не могла.
- Сударь- повторил он, пока еще держа себя под контролем- не могли бы Вы уделить мне несколько минут Вашего драгоценного времени?
Скажите, пожалуйста, какие мы вежливые. Аж противно.
- В чем дело, гражданин?- начал я с нападения- по какому, собственно, праву, Вы меня беспокоите в столь поздний час, и мешаете мне любоваться красотами королевского замка. Где я, смею Вас уверить, нахожусь по приглашению лично Его Величества. И посему не намерен давать Вам отчет в своих действиях. Извольте выйти вон сию же минуту.
И твердо помахал наглецу рукой по направлению какой-то спальни. По-моему, женской, судя по розовеньким рюшечкам на шторках. Не, если так уж надо, мы тоже можем под высший свет закосить.
- Ловко ты его- возбудился ангел- счас он точно припухнет.
Но вместо этого гасконец приблизился ко мне и схватил меня за плечо рукой в красивенной перчатке с раструбами:
- Ты кто такой, оборванец?
Блин, да что ж за непруха такая. Меня сегодня оборванцем кто только не называл. Не хватало, чтобы еще киношные персонажи надо мной откровенно издевались.
- Не надо нарушать мое личное пространство, товарищ мушкетер. Вас что, в школе не учили, что с незнакомыми людьми надо быть повежливее?
Дартаньян оглядел меня со всех сторон, как диковинную животину, обошел вокруг, а шпага в ножнах чувствительно треснула Сеню по колену, что отнюдь не прибавило тому оптимизма, и задумчиво продолжил:
- Жак предупреждал, что ты очень странный. Странная одежда, странная речь. И ссылаешься на, якобы, близкое знакомство со мной. Отвечай, каналья, откуда ты меня знаешь?
При этих словах он так напомнил Мишу, ну когда тот Констанцию Бонасье от шпионов кардинала освобождал. Ну, когда она еще письмо в корсет засунула... что даже ангел не стерпел:
- Господи, как на нашего Буншу-то похож.
- Ты что, чревовещатель?- шарахнулся от меня гасконец.- Или мерзкий колдун?
Сеня быть убитым дюмашным героем ну никак не хотел. Хотя, Сеня уже и был мертвым, однако же, братцы, жить, как хочется. Это Сеня понял, как только мушкетер начал доставать из ножен сверкающее орудие убийства, в простонародье- шпагу.
- Позвольте объясниться. Я ни в чем не виноват. Это все он, чтоб ему пусто было. Вот зачем я на всю эту карусель согласился, ваше мушкетерское превосходительство? Ну, подумаешь, убили меня в расцвете моих мужских сил прямо накануне тридцатилетия. Ну, с кем, если так посудить, не бывает. Не я первый, не я последний. И если бы не этот хмырь в грязном балахоне..
- Сеня- отчаянно заголосил в кармане Фер. Нет, когда он хочет, он может быть и невидим, и неслышим, а когда не хочет... вот как давеча, он меня «евреем» при всех обложил- Сеня, не надо меня сюда вмешивать. Это ваши внутренние французские разборки. Мы, высшие силы, здесь абсолютно не причем.
- Не слушайте его, товарищ Дартаньян- продолжал я- это он со злости, что мне выпить не налили, и ему не досталось. А у них на складе сегодня сокращенный рабочий день, вот он с похмелья и мается.
По- моему, мой собеседник немножко прикосел. Он открыл рот и выпучил на меня глаза.
- И то, если посмотреть с совсем иной стороны, то какая картина неприглядная вырисовывается. Ну, есть у вас малолетний король, упертый, как.... одним словом, упрямый. Но мне-то, скромному российскому бухгалтеру, какое до этого должно быть дело? У меня самого страшного в жизни было- это две налоговые проверки с выездом на предприятие. Это если не считать той несчастной тойотовской рессоры. Кстати, хотите-таки пощупать, чтобы Вам после этого не кашлялось? Не хотите? Оно и правильно. Не портите себе аппетит перед мясными блюдами.
Мушкетер, все-таки, достал свою шпаженцию и сейчас опасно поигрывал ее острием в районе сениной печенки, как будто, прицеливаясь, как бы половчее насадить мою кожаную тушку на вертел. Когда закаленная толедская сталь коснулась моего тела, немножко порвав футболку, мне стало резко душно.
- Я не знаю, кто ты такой- с опасным спокойствием поведал он мне- но на всякий случай, вызываю тебя на дуэль.
- Сеня- подпихнул меня башмачком егоза в кармане- скажи ему, что дуэли запрещены еще лет пятьдесят назад. И вообще, вмажь ему по полной, пусть знает наших. Ой, склад открылся, я мигом. Тебе чего-нибудь прихватить?
- Куда!!!- взвыл я дурным голосом- ты меня в это дело втянул, ты меня отсюда и вытаскивай, паршивец с крылышками.

- И шо ты так орешь?- спокойно спросил меня этот гад.- Не хочешь, так сразу и сказал бы.

Мы сидели на... трассе. Вернее, на ее обочине. Вернее, это он сидел, а я лежал. Фер принял свой нормальный размер и сейчас привычно посасывал пиво из бутылки. Кончики грязных крыльев задевали меня по лицу, а полы несвежей хламиды пытались накрыть с головой. Я приподнялся на локотках, и ангел заботливо вытащил мне из-под правого крыла начатую бутылочку «Жигулевского».
- Из Версаля забрал- доверчиво сообщил он мне- Подумал, незачем потомков неожиданными находками огорошивать.
- А этот... где?- спросил я, припадая горлом к выдохшемуся, за неполные 500 лет, напитку.
- Этот? Да, вон, в отключке валяется. Думаю, ему наш воздух не по нраву.
- А мы вообще где?
- Сложно сказать- пустился Фер в объяснения- тут, видишь ли, какое дело. Петля времени, и все такое прочее. Плюс же теория относительности, что- то связанное с субатомными уровнями. Я в этом деле не особо силен, меня ж, можно сказать, только вчера перевели. Ну, если в общих чертах, это- альтернативная реальность.
- Чего?- я поперхнулся последним глотком.
- Ну, как тебе сказать. Поскольку, месье настойчиво добивался с тобой телесного контакта с одному ему известной целью...
Мне захотелось треснуть эту зануду по ангельскому уху. Но я не дотянулся. А после второй бутылки, которую он, не прекращая разговора, вытащил из-под левого крыла, я ему все простил.
- Так вот, поскольку вы были связаны с ним посредством его верной шпаги, мне пришлось вытянуть вас обоих. В чистилище я его привести не мог, туда живых не пускают. А так как мы его изъяли из соответствующего времени, развитие будущего пошло несколько другим путем. И вот она, прошу любить и жаловать- альтернативная реальность. Кстати, могу тебя поздравить, в ней ты пока еще жив. Ненадолго, правда.
- Эт еще почему?- заинтересовался я.
- Ну, как же, он же сейчас очнется. Если ты не забыл, он вызвал тебя на дуэль.
Вот успокоил, так успокоил, называется. И что мне делать в этой новой реальности с горячим, как молодой бык, гасконцем, жаждущим проткнуть меня шпагой? Кстати, а что в этой новой реальности может быть занимательного?
- Да все, что угодно- с готовностью просветил меня ангел- вплоть до победы Третьего Рейха.
А вот за это, отдельное спасибо, сущность твоя мерзкая. Ты куда меня засунул с моей говорящей фамилией и характерной внешностью?
- Да ты не переживай. Давай лучше мы это дело отметим.
Фер засунул под крыло даже голову, и на свет торжественно появилась запотевшая бутылочка «Столичной», которую мы заботливо водрузили на газетку, найденную тут же, на обочине и украсили посыпанной зеленым лучком селедочкой, обнаруженной в складках ангельского балахона. Проезжающие мимо нас редкие транспортные средства передвижения, освещали наш импровизированный банкет красивыми всполохами фар. Теплый ветер ерошил мои волосы и крылья Фера, отчего они изредка вспархивали за его спиной, так и норовя по-отечески обнять меня. Мой личный хранитель поискал что-то в неизбежной куче мусора на обочине и достал оттуда три пластиковых стаканчика.
- Хозяйственники сегодня отгулы взяли- виновато прояснил он мне свои странные манипуляции.
Водой из бутылки, которую ангел выцыганил откуда-то из воротника, возвышенно и одухотворенно, при этом, куда-то кого-то посылая (иначе ведь никак нельзя, высшая сила, чай), мы сполоснули посуду и разлили по стаканам.
- Ну, не чокаясь- заявил он мне
- Почему?- только и успел спросить я, как очнулся наш перемещенец.

-Дьявольщина!!!- раздалось со стороны левого крыла.
Фер несколько поморщился, но тактично промолчал. Мы обменялись с ангелом телепатическими взглядами, и быстренько приняли, пока не началось.
- Тысяча чертей!!!
Началось. Ангела уже, малость, покорежило.
- О, мой Бог…
Феру полегчало.
- Как болит голова… Как будто сотни чертей пляшут мазурку в моем несчастном мозге.- продолжал бесноваться очнувшийся.
Ангел доверительно склонился ко мне и прошептал прямо в лицо, дыша застарелым похмельным синдромом.
- Сеня, он, однозначно, надо мной издевается. Я, как высокоразвитая духовная сущность, так долго не выдержу. Давай, ты его ударишь.
Молодец, хорошо придумал. Главное, как тащить в другое время дурно воспитанного, вооруженного до зубов, мушкетера, так он первый, а как ударять, так- Сеня, пожалуйте на выход.
- Ты- гасконец мутно посмотрел на своего соседа- ты кто такой? Я что, на карнавале?
Странный вопрос, не находите? Учитывая, что рядом с тобой сидит нетрезвый тип с перьями, хоть и грязными, и в балахоне, хоть и заляпанном. Я вот, между прочим, в свое время, сразу понял, кто это передо мной. Нет, все-таки, средневековый люд, он… не так умен, как мы, воспитанные на Стивене Спилберге и братьях Винчестерах.
- Сеня- уведомила меня эта сущность- держи карман шире, я линяю.
И, уменьшившись до размера спичечного коробка, ангел нырнул в свою привычную колыбельку.
Вот, это правильно. Вот, это по-нашему, по- ангельски. Свинтить в самый ответственный момент.
- Я тебя знаю- сообщил мне Дартаньян- я тебя на дуэль вызвал. Отвечай, каналья, где твои секунданты?
Ну, его-то тоже можно понять. В экстремальных условиях он хватается за любой знакомый образ. Этим образом оказался Сеня Маниш. Он ведь запомнил меня в Версальском дворце рядом с зеркалом. И сейчас справедливо решил, что все его неприятности строго из-за меня.
- А твои?- В Сене проснулась родовая память.
Гасконец обвел глазами окрестности, понял, что он, как-то, неожиданно не дома и задумчиво подергал себя за усы.
- Ой- тут же зашипел он- больно. Значит, все-таки, не сплю. Мне, почему-то, кажется, что мы не в парке Версальского дворца. А где мы тогда? Пахнет преотвратно.
О-о, ценное наблюдение. Более того, мы даже не во Франции. Хотя, надо отдать должное, держится гасконец довольно неплохо. Даже фары проезжающих автомобилей заставили его всего лишь вздрогнуть, а не кидаться со шпагой на всех подряд. Я с любопытством наблюдал за ним, гадая, что же он предпримет дальше. Было жутко интересно. В крайнем случае, если его начнет заносить на поворотах, всегда оставался запасной вариант, щедро предложенный мне ангелом- треснуть мушкетера по кумполу. По-подлому, со спины. А как еще? А спереди у него шпага.
- Черт побери- пробормотал начальник личной охраны Людовика- все-таки, я сплю. Но почему тогда болит голова?
Резонный вопрос.
- От этого может помочь только дюжина бутылок бургундского.
Мудрое решение на все случаи жизни. Я прихлопнул по карману, где тихо закемарил Фер.
- Бургундского не держим- ворчливо отозвался ангел.
Мне пришлось извиняющее развести руками, и тут мой взгляд упал на початую бутылку «Столичной». Я гостеприимно кивнул Дартаньяну на накрытый стол, он скосил глаза, чуть призадумался и плюхнулся прямо на землю.
- Кхм- заколотило меня по бедру- Сеня, будь человеком.
- Кто это там у тебя?- подозрительно спросил гасконец.
- Да так, личный карманный ангел. Наружу просится.
- Ну, и выпусти. Чего мается? Все равно сплю, что ангелы, что черти, все едино.
Фер выпорхнул из кармана, трепеща крылышками и жужжа, как комар над ухом. Влетел между нами и вырос до нормального человеческого роста. Поскольку, гасконец был твердо уверен в том, что он видит самый настоящий кошмар, он не удивился даже этому сверхъестественному явлению. Мы разлили по-человечески, на троих, молча замахнули, и…
- Дьявол!!!- у мушкетера глаза полезли на лоб в самом буквальном смысле.
Ото ж. В его веке водку еще не придумали.
- Вот это вещь- вынес он свой вердикт.
И тут же налил себе еще один стакан, который опрокинул, даже не занюхивая. К тому времени, как бутылка опустела, мы стали закадычными друзьями. Оказалось, что его зовут Шарль, он не женат, его зажимают по служебной лестнице, молодой король ему не доверяет, хотя он любит его, как родного сына. Гасконец все время пытался высморкаться в погон на моей куртке, а я ловко от него уворачивался.
Но как только ангел с мушкетером попытались, обнявшись, затянуть «Пора-пора-пора-дуемся на своем веку», мне все это перестало нравиться.
- Значит, так- я встал с земли с самым угрожающим видом, отчего Фер кувыркнулся, так как опирался на меня- алкашня подзаборная. Хватит, надоело.
- Ты- я показал на ангела. Тот переглянулся с гасконцем с непонимающим видом, типа, че это он, все же, вроде, нормально было- кажется, говорил, что я здесь есть. Значит, у меня и квартира здесь осталась?
Фер с готовностью закивал и, ошибочно полагая, что он ответил на все мои вопросы, опять обернулся к Дартаньяну в надежде закончить душераздирающий куплет.
- Не пойдет- я цапнул его за перья. Он взвыл- если не очухаешься, буду выдирать перушки по одному и продавать на базаре в розницу, как лебяжий пух.
- М..сье- нетрезво вступился гасконец- не могли бы Вы быть п-п…вежливее с моим лучшим др-р-р-угом.
И попытался вытащить шпагу. Она застряла на половине, отказываясь покидать надежные ножны, он подергал двумя руками за эфес, отчаялся и махнул на нее рукой.
- Дуй на небо- продолжал я воспитывать своего хранителя- и выясняй, что мне делать с этим австралопитеком. И как все вернуть взад.
- Сеня- ангел искренне заглядывал мне в глаза, сложив ладошки лодочкой под подбородком- я в таком виде никак не могу. Меня обратно, в сущности, переведут. Давай, как-нибудь, завтра.
- Можно подумать, ты бываешь в каком-то ином состоянии, кроме как пьяный, или с похмелья. Ниче не знаю, дуй, пока я из тебя павшего ангела не сделал.
- М…сье- махал мне перчаткой с земли гасконец- я, все-таки, вызываю Вас на ду…ик…эль.

Simao, а продолжение будет?

Алена Ха пишет:Simao, а продолжение будет?

Будет, если нравится.

Фер взмыл в небеса белым фальшфейером. Красиво, однако. Мушкетер тоже заинтересовался, задрав голову так, что даже шляпа свалилась.
Я подхватил его под ручки и направил в сторону моего дома. Он, кстати, был недалеко, я место-то нашего заседания почти сразу узнал. Ну, не почти сразу, но после третьей я точно понял, где мы находимся.
Дартаньяна я сгрузил прямо в комнате. Он свернулся клубочком на ковре (которого раньше, кстати, у меня не было), затолкал шляпу под щеку и счастливо замурлыкал во сне. Мне же пришла в голову запоздалая мысль- осмотреться. Единственное, чего я страстно желал, и о чем молил всех тех, кто сейчас наверху пропесочивал моего личного забулдыгу- это, чтобы я ни в одной из существующих реальностей женат не был. Называйте Сеню, как хотите, но женитьба не входила в его планы на ближайшие лет 50, как минимум. Видимо, молитвы мои кто-то, да, услышал, ибо никаких женских вещей в доме я не нашел. А, в общем-то, не считая ковра, никаких особых изменений я не обнаружил. Ну, кафель на кухне не того цвета, ну, мебель чуть получше, чем в прошлой жизни. А так… все то же самое.
Я придумал, что надо включить телевизор и окончательно разувериться в победе Третьего Рейха. Нет, у высших сил юмор, конечно, тот еще, но проверить, все-таки, не мешало бы. Однако в комнате с телевизором сонно чмокал во сне губами вооруженный товарищ Дартаньян. А шпагу он предусмотрительно засунул под себя, и на все мои попытки ее отобрать отвечал угрожающим рычанием.
« Ну, и хрен с тобой»- подумал Сеня и тоже бухнулся в кресло.

Утро встретило меня легкими покалываниями в области подбородка. Я осторожно приоткрыл правый глаз. Передо мной нетвердо стоял слегка помятый гасконец, вытащивший, наконец-то, из ножен свою верную подругу. Острие этого великолепного орудия отплясывало рискованные круги возле моего лица.
- Я требую- тщательно выговаривая слова, начал мой ночной гость- я требую этих... как их..., черт, как голова болит... разъяснений.
- Шпагу убери, дурак- посоветовал ему я.
Я-то, в отличие от него самого, прекрасно понимал, что с ним происходит. Он был с похмелья. Водка- все-таки не бургундское. Но это никак не помешало бы ему при желании обанкротить Сеню на один глаз.
Дартаньян, к моему облегчению, оказался, все-таки, не конченым придурком, и шпагу убрал. Вместо этого он сел на диван, обхватив голову руками, и монотонно застонал, раскачиваясь из стороны в сторону. Мне стало его искренне жаль, и я направился в сторону холодильника, где в прошлой жизни всегда обитала заначка.
- Куда Вы, сударь- тут же вскинулся он с дивана- я с Вами.
Он элементарно боялся, но признаваться в этом было как-то... не по-мушкетерски, что ли. Вот он и собрался сопровождать меня всюду, где только можно. Ведь в моем лице он видел связь. Я пожал плечами- пошли. Я еще и сам толком не знал, что мне надо с ним делать. Единственная возможность хоть как-то продержаться до прибытия ангельского десанта- это держать Дартаньяна круглосуточно на стакане. Чем, честно говоря, я и собирался заняться.
Оп-па, сюрпрайз. Холодильник был пуст. Т.е. абсолютно. То ли Сеня в новой реальности совсем не ел, то ли, наоборот, кушал очень много. Гасконец стоял за моей спиной, с любопытством вытягивая шею в мерно гудящее нутро. Я обернулся к нему, сделав руками «Упс», придется идти в магазин. Надеюсь, в этом мире они пока еще остались.
Да, но перед этим эпохальным событием, необходимо было решить несколько насущных вопросов. Во-первых, его надо было помыть, он плохо пах. По разным причинам. И мылись они там не особо часто, и с похмелья мы все не фиалками благоухаем.
Заставить мушкетера помыться, эт-то я вам скажу подвиг, достойный Геракла. От хлынувшей в ванную горячей воды он шарахнулся, как от призрака победившего протестантства, пытаясь нервно достать шпагу, но там было тесно, и его защита опять резко ушла в невменяемый отказ, зацепившись ножнами за раковину. Дартаньян начал тихо паниковать, пытаясь сохранить остатки дворянской чести. Тогда я незаметно слинял из ванной, и запер его там, показав двери неприличный жест.
Через несколько минут сплошных проклятий, обещаний убить меня самым изощренным способом и попыток фехтования в условиях ограниченного пространства, он, наконец, замолчал. По плюханью воды и бесконечным «каналья» я понял, что гасконец все-таки моется, и открыл защелку. Кстати, самому Сене тоже не мешало хотя бы переодеться. Я уже третьи сутки в кожаных штанах. Я уж молчу про «помыться», я третий день не просыхаю, хвала Небесам за этот факт. И мушкетеру тоже не помешает какая-нибудь одежда, кроме его плаща сплошь в королевских лилиях и шляпы с обвисшими полями.
Свежевымытый начальник личной охраны французского короля вышел из ванной при полном параде- в шляпе, петушиные перья которой, уныло повисли, и со шпагой. Вот к шпаге у меня как-то сразу претензий не нашлось. Но окончательно меня сразили прямо в сердце ботфорты на босу ногу.
- Слушай, Шарль- обратился я к нему.
Он напряженно думал, тщась вспомнить, откуда я могу знать его имя. Видимо, вчерашний вечер в его голове покрылся толстым слоем вековой пыли.
- Я тоже схожу, умоюсь. Ты здесь посиди, осмотрись. Вот, телевизор тебе включу.
Там шли мультики про кота и мышонка. Дартаньяна они, к счастью, рассмешили, а не напугали, и я отправился в душ. Нет, он, все-таки, не дурак. Как-никак, будущий маршал Франции, быть непроходимым идиотом ему по должности не полагалось. Не знаю, что творилось в его башке, и о чем он думал, но вел он себя лучше некуда. Главное, не додумался бы всех встречных- поперечных на дуэли вызывать. У нас с этим построже.
Когда Сеня Маниш, блистая помытыми плечами, зашел в комнату, гасконец… читал книгу. Взахлеб. Шевеля губами. Хмуря брови. Улыбаясь и кивая головой. А теперь догадайтесь с трех раз, какая книга стояла в шкафу на самом видном месте. Догадались? Конечно же, та самая, «Три мушкетера» незабвенного Александра.
- Месье- обратился он ко мне- я все понял. Каким-то непостижимым образом, я оказался в другом времени. Объяснить это чем-то иным, как вмешательством высших сил, я не могу. Значит, это судьба. Кстати, Вы не знаете, мне вчера приснился ангел, или нет?
Я вздохнул. Мне бы самому было интересно знать, куда подевалось это несвежее создание на испытательном сроке.

- Только, прошу Вас, сударь- озвучил он давно вертевшуюся на языке мысль- передайте, при случае, господину Дюма, что с Констанцией Бонасье у меня ничего не было. Видел бы он ту Констанцию. Это была сварливая, толстая женщина с бородавкой под носом.
Поход в магазин оставил нам обоим совершенно неизгладимые впечатления. Да, ладно. Это вообще была песня. Начать с того, что он наотрез отказался расставаться со шпагой, мотивируя тем, что без нее «он, как голый». И не уговаривайте меня, сударь, иначе я проткну Вас прямо здесь. В связи с этим сама собой отпала необходимость его переодевать, потому, что в джинсах , кожаной перевязи через плечо и с ножнами на боку, он выглядел бы еще смешнее, чем в своем плаще. А так, можно было бы сказать, что мы играем в ролевые игры. Или снимаемся в кино. Или вообще черте что наплести. Он, конечно же, увязался со мной. Кстати, на купюрах, обнаруженных мною в ящике стола, красовалась гордая надпись «Банк России», значит о Третьем Рейхе можно было забыть, что не могло не радовать. А Феру я, все-таки, надаю по ушам, когда вернется. И тут мне стало как-то, по- особенному, грустно. Потому что к моему праведному негодованию приплелось мерзкое слово «Если». Я надаю ему по ушам, обязательно надаю…. если он вернется.
В знакомом из прошлой жизни супермаркете, мушкетер перещупал, перенюхал и чуть ли не понадкусывал все яркие упаковки. Я только и успевал выхватывать из его любопытных пальцев коробочки с йогуртом и чипсами. Все кончилось в один момент, когда мы зашли в вино-водочный отдел. Грешным делом, у меня промелькнула шальная мысль оставить его здесь навсегда. Или по крайней мере до того момента, пока не объявится небесный посланник. Разнообразие спиртных напитков со всего мира сделало его счастливейшим из смертных. Он восторженно оглядывал полки с вином, водкой, коньяком, ликером, настойками.
- Месье- шептал он мне- давайте возьмем вот это.
И протягивал мне бутылку «Хенесси». Ага, щас. Сеня Маниш не сын Де Бирса, а скромный бухгалтер. Перебьемся водкой. Дартаньян горько вздохнул, и положил в каталку 5 (!!!) бутылок «Столичной». Не слабо. Да, фиг с тобой. Будешь знать русско-еврейское гостеприимство.
И мы уже накрыли дома на стол, и разлили по стопкам, причем на троих, как вдруг…
Бух! На соседнюю табуретку метко приземлился немного подпалый Фер, протягивая руку к столу и шевеля пальцами, как Волк в «Ну погоди». Я тут же сунул стопку в его жаждущую длань.
- Ух- выдохнул он после замаха- в стратосфере обгорел- пояснил он мне свой странный вид.
Самые кончики крылышков еще дымились, распространяя вокруг себя паленый запах.
Гасконец смотрел на это действие округлившимися то ли от ужаса, то ли от восхищения глазами. Принять-то он еще не успел.
- Значит, не приснился- пробормотал он, осеняя себя крестным знамением- клянусь тебе, Господи, что больше никогда, ничего, ни с кем… Однако же… тысяча чертей
Ангел подпрыгнул на табуретке, метнув в сквернавца возмущенный взгляд. Успокоить его можно было только одним, что я и сделал, от души набулькав им обоим в стопки и заботливо придвинув каждому по тарелке с колбасой.

- Ох, жизнь моя, несчастная- начал после третьей жаловаться Фер.
Мы с мушкетером успокаивали его, как могли. Он лил слезы поочередно, то в мою рубашку, то в мушкетерский плащ.
- Ох, за что мне такое наказание. На мне и грехов-то никаких нет. Подумаешь, балахон грязный, Сеня его сейчас постирает. Постираешь же, Сеня?- я с готовностью кивнул головой- придумали там наверху сами не поняли чего, а мне, как всегда, по самые помидоры.
Мы с гасконцем непонимающе переглянулись друг с другом. Ангел просяще взглянул на вторую бутылку, Дартаньян тут же наполнил стопки до краев, и мы выпили, не чокаясь.
- Ой, и как же я теперь буду? Ох, и куда меня теперь задвинут? А я ведь к тебе, Сеня, уже привык. И к тебе, харя мушкетерская, хоть язык когда-нибудь и отрежу.
- Да что случилось-то?- не вытерпел я
- Да-да, сударь- неуверенно поддержал меня будущий маршал. Он пока еще стеснялся в непонятных для него условиях- не могли бы Вы поконкретнее определить свои неприятности. Ведь мы друзья, как оказалось, хоть я это и помню весьма смутно. А с друзьями, как известно..
- Один за всех, и все за одного- закончил я.
Мушкетер подозрительно взглянул в мои честные глаза.
- Так и есть. Странно, откуда Вы это узнали. Мы никому об этом не говорили.
- Ты меня уважаешь?- вдруг спросил меня Фер, и мне после этих слов стало совсем грустно.
Ведь прошлое мое приключение началось именно с этой знаменитой фразы.
- Конечно, сударь- тут же отозвался этот непоседливый начальник охраны- как Вы можете сомневаться. После всего того, что мы пережили вместе…
А мне совершенно неожиданно захотелось свернуть ему шею.
Из всего того, что мне впоследствии наговорил чумазый ангел, я понял немногое. Ему ( заметьте, не мне, вашему покорному слуге, а именно ему) дают еще один шанс. Наверху начались какие-то телодвижения, кое-кто кое с кем крупно поспорил на наши персоны. В дело втянули пару архангелов, поле битвы поделили между собой и стали делать ставки на то, пройдем мы испытания до конца, или нет. Гасконцу тоже отводилось свое место. Кто-то из высших походя обронил малозначительную фразу «А он мне нравится», и фигурки на наших жизненных досках перемешали с учетом пожелания вышестоящего начальства. Но нас успокоили, что за спиной нетрезвого ангела довольно сильная группа поддержки, и, при должной удаче, мы утрем всем носы. Зато в конце этой славной эпопеи мутным призраком маячит награда- моя жизнь. Т.е. самая настоящая, без рессоры от Тойоты, в своем привычном окружении. Подержанную иномарку просто дезинтегрируют из моей реальности. Либо есть другой вариант- я отказываюсь, и возвращаюсь в чистилище, а там уж как карта ляжет. Что перевесит на весах судьбы- добро или зло- неизвестно. Гасконца обещали по окончании вернуть обратно в тот самый миг, когда он положил мне руку на плечо, уничтожая тем самым временные завихрения. Если я откажусь, мушкетер остается здесь навсегда. Ангел-хранитель чалится со мной, помогая и подсказывая по мере своих неопытных сил. Потому как он опять подмазал серафима, и тот согласился сделать в отчетности кое-какие приписки в нашу пользу. При условии, что я постираю ангельский балахон. Думай, Сеня Маниш. Думай крепко. Времени тебе до утра.

 

Ангела пришлось переодеть. Он у нас целомудренный, и стесняется, и отнюдь не бесполый. Фер забавно смотрелся в моих трико, светя молочно-белым торсом. А где я вам найду футболку с прорезями для крыльев? Эти два нахала плотно оккупировали мою кухню, распечатывая уже третью бутылку и делились историческими воспоминаниями.
- Нет- напрягшись, припоминал Дартаньян- Атосов, Портосов и Арамисов не помню. По-моему, не было. Точно, не было.
Мы уютненько сидели за кухонным столом, закусывая сыром, колбасой и оливками. нам было хорошо. Не просто хорошо, а очень хорошо. Даже средневековый мушкетер прочно вписался в нашу теплую компанию, хотя мы и не смогли, как ни старались, уговорить его поставить шпагу в угол. Она так и болталась у него на боку, постоянно задевая ножнами то меня, то ангела. Мы выпили, потом нестройно, зато от души, спели «Опять скрипит потертое седло», потом опять выпили, потом я узнал, что некрасивых Констанций не бывает, а бывает мало бургундского, особенно когда тебе 18 лет, и ты приехал покорять Париж, потом мы опять спели «Пурк ла па, почему бы нет…», а потом гасконец гвозданулся носом в тарелку с колбасой и мирно захрапел. Слабак, подумали одновременно я и ангел. Не то, что мы, поддержал меня Фер. Они там, во Франции, все такие, согласился я, и попытался встать из-за стола.
- Сен-н-н-я- догнал меня слабеющий ангельский голосок- что-то мне нехорошо. Мне бы водички. Ой-ой, умираю.
Он попытался взлететь, хлопая крыльями прямо на кухне, не справился с управлением, и приземлился белым дельтопланом у ног мушкетера. Мне пришлось растащить их всех по креслам и коврам. Диван на правах хозяина квартиры и распорядителя банкета забрал я.
Утром меня уже не кололи шпагой, и на том спасибо. Проснулся я, вы не поверите, от тишины. Я еще с вечера ожидал взрывного скандала, потому, что ангела уже начали напрягать тысячи мушкетерских чертей, но, царившая вокруг меня тишина, просто-напросто, оглушала. Я тихонько, стараясь не шуметь веками, открыл глаза. Дартаньян с ангелом сидели прямо на полу плечо к плечу и рассматривали картинки в порнографическом журнале, который мне друг привез из рейса. Судя по напряженным макушкам, это занятие их крайне увлекало. У ангела мелко подрагивали кончики крылышков, у мушкетера явственно шевелилась шляпа. Так вот, почему он до самой смерти считался первым ловеласом Франции после короля. В этом была моя, Сени Маниша, заслуга. Я почувствовал прилив вполне оправданной гордости.
- Кхе-кхе- это был проснувшийся я- не заскучали?
Четыре мужских плеча сначала синхронно вздрогнули, потом синхронно замерли, потом послышался шелестящий звук закрывшегося журнала, и ко мне повернулось красное гасконское лицо.
- Сударь- мушкетер рывком поднял с пола поджарое тренированное тело- мы не хотели Вам мешать перед принятием важного решения.
- Да-да, Сеня- поддержал его ангел, уже облачившийся в сверкающий непорочной чистотой, балахон- ты бы еще подумал пару часиков. Мы тебе мешать не будем. Правда, Шарль?
- Тысяча чертей- клятвенно пообещал будущий маршал.
Ферс треснул его кулаком под колено.
Не, так не пойдет. Если уж ввязываться, то зачем откладывать.
- Сколько у меня времени?- спросил я ангела.
- Часа три- тут же доложился он- наверху тоже поспать любят. А там... я в этом деле, сам понимаешь...
- Помню, запятая.
И я отправился в ванную. Я, все-таки, российский еврей, и перед лицом последней битвы предпочитаю быть чистым. Вот уж чего я не ожидал, так это того, что Дартаньян пойдет за мной и помешает мне принять очистительные процедуры, заклинив дверь ногой в ботфорте. Я был твердо уверен, что он останется досматривать картинки. Там, по меньшей мере, еще пол-журнала было.
- Сударь- краснея и отводя глаза говорил он мне. Все-таки он пока еще стеснялся, хотя и не так сильно- Вы можете рассчитывать на мою шпагу, мою помощь и мою жизнь. Все, что я перечислил, к Вашим услугам круглосуточно, смею Вас уверить. Но, позвольте один вопрос.
Я пожал плечами- говори.
- Как в вашем времени обстоят дела с доступными женщинами? Ну, как мужчина мужчину, Вы меня понимаете?
Я торжественно выдал ему носки и открыл дверь с напутствием «Счастливой охоты». Если я хоть что-нибудь понимаю в женщинах, яркая внешность, галантная речь и сверкающая шпага, которую он по делу и без дела вытаскивает наружу, должны были обеспечить ему незабываемое времяпрепровождение.
- У тебя три часа- только и успел крикнуть я ему вслед.
- Не беспокойтесь за меня, сударь- пророкотал он, выкатываясь из подъезда.

К тому времени, как я вышел из ванной, ангел уже накрыл стол, дружелюбно кивнув мне головой. Он смотрел на меня грустными библейскими глазами, вздыхая при каждом кусочке, который я отправлял в рот. Мне кажется, дай ему волю, он осенял бы крестным знамением любую крошку на этом столе. По-моему, он меня мысленно похоронил и сейчас прощался с Сеней Маниш, к которому уже успел привязаться. Через некоторое время это начало меня заметно нервировать, о чем я немедленно и дал ему знать, хлопнув ложкой по руке.
- Выпьешь?- заботливо спросил меня хранитель- с вечера осталось- гасконец не допил.
- Не буду- твердо ответил я. Хватит, пора завязывать, а то я потом из пике не выйду.
- Ну, как хочешь. А я, с твоего позволения, приму.
И, набулькав себе полный стакан, проглотил его одним глотком. Честно говоря, это действие вызвало у меня чувство неподдельного восхищения. Он двигал ко мне тарелки с яичницей, салатом, сыром и колбасой в тайной надежде закормить меня до смерти прямо здесь.
- Сеня- тихим голосом спросил меня хранитель- а ты почему не женишься? Я же не могу тебя вечно яичницей кормить и пивом угощать?
Последний кусок застрял у меня в глотке. Нет, не то, чтобы я не знал ответа на этот вопрос, но… в морду ему дать что ли? Или перья повыдергивать? На всякий случай, чтобы больше дурных вопросов не задавал.
- Не хочу- буркнул я- Нравится ответ?
- Не так, чтобы очень- продолжал ангел- ты про «плодитесь и размножайтесь» когда-нибудь слышал?
Ну, не хочу я жениться, и все тут. Зачем? Секс по выходным? Давай продадим твой мотоцикл и купим мне шубу? Дорогой, у нас скоро будет ребенок, не кури в комнате? Сеня, к нам приезжает моя мама, сделай ремонт? Сеня, почему от тебя опять пахнет спиртным? Почему у всех есть кольцо с бриллиантом, а у меня нет, когда тебе дадут повышение? Сеня, мне не нравятся твои друзья, особенно этот, с несвежими крылышками?
Вот последний довод моего собеседника и сразил. Наповал. Он даже возмущенно затрепетал лебединой опушкой.
Неожиданно моя входная дверь подала отчаянные признаки жизни, сотрясаясь под ударами явно французского происхождения. Фер сорвался из-за стола, бросив мне:
- Сиди, Сеня, не отвлекайся, я открою. Набирайся, пожалуйста, сил.
Я бы так и не встал, но что-то мне в этом стуке почудилось подозрительно. Поэтому я цапнул ангела за воротник балахона, отчего тот жалобно треснул и, кажется, немножко разошелся по шву, а сам отправился открывать двери…
Ну, мушкетер, как мушкетер. В надетом задом- наперед плаще и шляпе, на которой не хватало перьев. Вот со шпагой, как раз, все было абсолютно нормально, не считая того, что за ее эфес твердо держалось прелестное белокурое создание слегка потасканного вида.
- Сударь- церемонно заявил мне Дартаньян- мадмуазель Катрин согласилась стать моей женой. Не будете ли Вы так любезны, побыть шафером на нашей свадьбе? И не подскажете ли, где ближайшая церковь?
Понятно. Это тебе не Франция. Здесь в два счета окрутят. Улыбаемся и машем. Я подтолкнул мушкетера по направлению к столу, где его тут же взял в оборот Фер, бессовестно подслушивавший наш разговор. Он моментально усадил восторженного, практически женатого, будущего непобедимого маршала на крутящуюся табуретку и с сочувственным видом наполнил его стопку. Сеня Маниш улыбнулся «мадмуазель» своей самой искренней улыбкой, силу которой успела оценить уже не одна женщина, и направил Катрин на лестничную клетку. Обрадованная искательница приключений, глупо улыбаясь в ответ, все пыталась объяснить мне силу своей любви к гасконцу, поразившую ее в самое сердце, едва она бросила на него взгляд.
- Как звать?- прервал я ее на самом интересном месте.- По-настоящему.
- Катька-Заяц- мигом утухнув объявила она. И сбивчиво начала объяснять дальше- он сказал, что он граф, и у него целое поместье во Франции.
- Врет. Он все время врет. Не видишь, что ли- он же больной. У него белая горячка. Разве ж нормальные люди будут со шпагами по улице разгуливать?
Вот так ломаются мечты, господа. А ведь она уже мнила себя графиней. Тем более, что гасконец «как честный человек», « дворянин», « солдат Его Величества» и прочая возвышенная дребедень, обещал ей обязательную женитьбу при нескольких сотнях свидетелей.
Самого гасконца я дружески успокоил, клятвенно заверив его в том, что мадмуазель Катрин отправилась выбирать себе свадебное платье и прибудет сюда с минуты на минуту. Еле удерживая его, рвущегося помочь неожиданно обретенной невесте, Фер бросил на меня быстрый взгляд, я принял его сигнал, схватил мушкетера за руку, и мы все втроем ухнули….

- Фер- угрожающе прорычал я- Фер, что за дебильный розыгрыш? Полегче никак нельзя было?
Угадайте, кому повезло больше всех? Конечно же, гасконцу. Он у нас, вообще, парень фартовый. Мушкетер упал на меня, я в свою очередь приземлился на ангела, а тот амортизировал удар, прикрывшись с головой перьями. Чуть скосив глаза, я увидел просто замечательную шпагу, грозящуюся проткнуть мне шею. Черт, с этим орудием дворянского достоинства срочно надо что-то делать. Иначе, благодаря ему, и дружескому чувству ее хозяина, я рискую остаться без нескольких весьма дорогих для меня частей тела. Осторожно спихнув с себя мушкетерское тело, я перекатился на бок, освобождая крылатого друга.
- Спасибо- чуть задушенным голосом поблагодарил он меня, и любовно расправил помятые крылышки.
Дартаньян резво поднялся с колен, тут же занимая картинную фехтовальную стойку. Ну, этого-то хлебом не корми, дай с кем-нибудь подраться.
- Где мы?- сразу же приступил я к допросу с пристрастием, пока ангел не успел очнуться полностью.
- Понятия не имею- честно ответил он- мне такие незначительные вещи не докладывают. Это ж игра по-крупному, не забыл?
- А выхода в эфир здесь нет- сразу же предупредил он меня- зато…
И поганец хитро прищурился.
- Зато оставили доступ к складу.
Ангел быстренько расчистил место на нежно изумрудной травке и шустренько выставил перед нами пузатый графинчик с нежным содержимым. «Хенесси». То, что когда-то с меня настоятельно просил Дартаньян. К графину мигом присоединились нарезанный толстыми кусками сыр «Озерский», неочищенная краковская колбаса и наломанный неумелыми руками черный хлеб.
- Складских еле уговорил- простодушно поведал мне хранитель- только в качестве поощрения за последующие действия. Они там наверху уже все к экранам прилипли.
Ну, конечно. Ну, само собой, только так и надо. Мы знать не знаем, где мы находимся. Мы знать не знаем, для чего мы тут, а этим лишь бы напиться. Честно говоря, я просто еще не отошел от своих недавних откровений по поводу женитьбы, потому и злился.
- Сеня- сказал мне ангел с земли- не переживай ты так. Глядишь, что-нибудь, да придумаем.
- Да-да, сударь- тут же поддержал его гасконец- не стоит задумываться над тем, что мы изменить не можем. Фатум. Судьба. Рок. Связавшие наши судьбы вместе.
Сказал бы я ему, что наши судьбы вместе связало, так ведь не поверит. Он же, дурень средневековый, и понятия не имеет, что такое рессора от подержанной праворульной Тойоты. И нетрезвый ангел в пустыне Вечности. И леденец на палочке в виде обещанной жизни в конце.
Фер смотрел на меня своими ясными небесными глазами, давая понять, что уж с ним-то мне никакая беда не грозит, потому, как.... когда я тебя подводил, Сеня Маниш?
Черт с вами, махнул я рукой. Наливайте. Коньяк мушкетеру понравился меньше водки, но тоже произвел впечатление. Как ни пытался он уговорить Фера добыть хоть бутылочку «Столичной», не получилось. Ангел отказывался, мотивируя тем, что « в руки больше одной не дают», гасконец надулся, попытался пригрозить шпагой, потом передумал и живо заинтересовался окружающим видом. Кстати, вид впечатлял.
Сами мы находились на удивительной красоты полянке, но чуть подальше усердно мозолил глаза непроходимый лес. Гасконца понесло в воспоминания детства. Разлегшись на травке, он охотно просвещал нас в вопросах полового воспитания французского дворянского сословия. Благодаря ему, я понял, что таких слов, как сифилис и, простите, банальный трипак, они в то время просто не знали. Я осторожно отодвинул свою посуду на безопасное от него расстояние. Ну тебя, Сеня Маниш всегда в этом плане был осторожным. Ангел взглянул на меня с тихим укором, давая понять, что дружба превыше всего, и продолжал слушать со все возрастающим интересом. Целомудренник наш.
А, так как, я был самый трезвый из всех, я их всех и увидел. Они выходили из леса прямо на нас. Три млекопитающих. А поскольку они были пока далеко, то смотрелись просто плюшевыми игрушками. Я подергал ангела за воротник, он отмахнулся от меня, потому что мушкетер начал очередной рассказ из бессмертной эпопеи «Поход за подвесками», где тому, конечно же, отводилась заглавная роль. Никакой реакции, паршивец. Вообще, эти два типа серьезно спелись, невзирая на то, что моего личного ангела хранителя частенько пробивал нервный тик на очередной тысяче чертей.
- Сударь, кто это?- вдруг спросили меня.
На подходящих зверей уставились четыре не совсем трезвых глаза.
- Цыпа-цыпа-цыпа- пропел мушкетер- какая красивая кошка.
- Киса-киса-киса- вторил ему Фер, подзывая к нашему скромному столу огромную, грациозную и смертельно опасную пантеру.
Мне почему-то показалось, что своей жертвой кошка выбрала именно гасконца. Она мягко подходила к нему, сверкая громадными желтыми глазищами и плотоядно улыбаясь клыкастым ртом.
- Сеня- нервно спросил меня ангел- а чего она от него хочет?
Я пожал плечами, а на большее у меня времени не хватило, потому, что пантера припала на передние лапы, и мы все, включая любвеобильного француза, поняли, что сейчас она прыгнет. Дартаньян среагировал чисто по-военному. Не зря он воевал в Ла-Рошели. Он упал плашмя на землю, ровно в тот миг, когда животное, пружинисто оторвалось от земли. Пантера пролетела над его телом, и приземлилась далеко позади, недоуменно оглядываясь. Как же так, казалось, говорили ее обиженные глаза. Где мой заслуженный обед? Протяжно мяукнув, она приготовилась ко второму прыжку. Но тут на авансцену вступили мы.
- Гаси кошку дранную- заревел ангел, взмывая в небо красивым столбом и приземляясь прямо на мягкий черный загривок. В это время гасконец достал шпагу и уже бежал к нам.
- Каналья- весело орал он, ухватив свое оружие двумя руками за эфес.
Я вцепился в кошачий хвост, и пантера безбожно молотила мною о землю. Фер нещадно трепал ее за уши, она пыталась спихнуть его со спины, но справиться с нетрезвым ушлым ангелом оказалось не так-то просто. Мы орали в три луженых глотки, Дартаньян покрывал ее всеми известными ему проклятиями. Я бы на ее месте просто умер от элементарного смущения. Наконец, она умудрилась как-то вывернуться и попыталась встать на дыбы, вот тут-то ее и настигла великолепно заточенная испанская сталь. Прямо в сердце. Самое странное, что из нее не вылилось ни капли крови. Лезвие шпаги, которое гасконец выдернул из кошачьего тела, также сверкало закаленной чистотой.
Мы все втроем рухнули за землю вокруг пантеры, привалившись к ее остывающим бокам.
- Уф- ангел обмахивался слегка потрепанными крыльями.
Странное дело, у него выдирали перья (я сам лично выдирал), он опалил их в стратосфере, но на следующее утро его ангельское облачение было таким, же пушистым, как и в тот день, когда я увидел его в пустыне.
- Да- глубокомысленно подтвердил мушкетер.
- Плюс один- согласился со всем вышесказанным Сеня Маниш, морщась от боли в ушибленных ребрах.
Я уже говорил, что самый фартовый из нас- это француз? Вот и сейчас ему повезло больше всех. Ангел прилично саданулся лбом об твердую кошачью голову, у меня все тело болело так, словно мною укладывали асфальт, а у этого даже ни одного пера со шляпы не пропало.
А, так как, я до сих пор был самым трезвым, я и вспомнил, что на опушке было три зверя. И украдкой бросил взгляд в их сторону. Млекопитающих на месте не оказалось. Мы все втроем облегченно вздохнули.
А тем временем вокруг резко стемнело, словно кто-то просто закрыл дверь в солнце. Быстро пьянеющего, не привыкшего к нашим хмельным градусам, мушкетера, мы уложили первым. Он по-походному завернулся в плащ и тут же заснул, подложив шляпу под голову. Я подошел к ангелу. Он сидел прямо на земле, поставив между колен бутылку пива.
- Больше одной в руки не дают?- напомнил ему я.
- Садись- похлопал он рядом с собой- я подвинусь.
Из-под левого крыла ( странно, а почему он мне всегда достает из-под левого) на свет появилось «Жигулевское» и мы негромко, стараясь не разбудить француза, чокнулись бутылками.
- Фер- спросил я ангела- ответь мне на один вопрос.
И, не дождавшись ответа, продолжил:
- Почему я? Ведь всю эту чушь с шансами, которые тебе, якобы, дали, ты наплел для моего успокоения, признайся.
- Пути Господни....-философски ответил он.
Я только сейчас заметил, что его глаза неярко поблескивали. Наверное, в них отражался свет далеких неизвестных созвездий. Или ему слали оттуда привет из дома.
- Почему гасконец?- не унимался я- Почему не Гай Юлий Цезарь, к примеру?
- А почему у тебя на полке до сих пор стоит эта детская книжка?
Интересно, кто из нас еврей? Но в чем-то он прав. Я не читал «Мушкетеров» со школы, но книжка, действительно, стояла. Нас было четверо в классе- Атос, Портос, Арамис и я-Дартаньян. У кого в школе их не было? В каждом классе всегда было по паре Констанций, и, как минимум, по три кандидата на роль Ришелье. Мы кололи себе пальцы иголками до крови, скрепляли рукопожатьем и давали мальчишеские клятвы верности «Один за всех и все за одного». И верили в эти клятвы до самого выпускного вечера, и немножко даже потом. А после...
Атоса зарезали в парке, а мы втроем даже не пришли на его похороны, оправдываясь каждый перед собой неожиданными срочными делами. Портоса занесло в Англию, которая отказывает России в выдаче государственных преступников, и он обрубил контакты сам. Арамис...Арамис спился, после того, как потерял работу, и последний оставшийся мушкетер облегченно вздохнул, когда его супруга сообщила ему о смерти мужа. Дартаньяну не хотелось тратить свое время на пьяниц. Он был молод, здоров, красив и свободен.
Все мои романы длились не больше полугода. Кто-то бросал меня, но чаще было все наоборот. И я даже не успел понять, где, когда, как и почему я остался совсем один. Я строил карьеру, я считал себя трудоголиком, у которого не хватало времени на длительные отношения и дружеские посиделки. Я даже ни разу не вспомнил, за что зарезали моего друга, от чего сбежал второй, и когда третий пропал из моей жизни. Я различал своих женщин только по цвету их волос и размеру их груди. И мне это, черт возьми, нравилось до недавнего времени.
- Давай спать- похлопал ангел меня по плечу- все только начинается.

Утром меня разбудил неясный шепот и запах жареного мяса.
- Тысяча чертей- привычно чертыхался гасконец- как Вы не понимаете, месье, он зверски устал, ему жизненно необходим отдых. Если Вы меня не послушаете, я буду вынужден скрестить с Вами шпагу.
Фер чувствительно ткнул мушкетера в бок кулаком, отчего тот охнул и вызвал ангела на дуэль. Поняв, что сейчас произойдет чье-то убийство, я встал. Они разделали пантеру. Не спрашивайте меня чем, я не знаю, и знать не хочу. И сейчас на костре жарилась аппетитная кошачья ляжка.
- Привет, Шарль- поздоровался я с мушкетером.
Дартаньян заныканным где-то кинжалом отрезал от жареного куска тонкие полоски мяса и отправлял их себе в рот.
- О, доброе утро, месье МанИш- ответил он мне- присоединяйтесь. Господин ангел раздобыл нам пива, а вчерашняя кошка оказалась на удивление вкусной.
- Привет, дружище- обратился я к Феру.
Ангел с улыбкой посмотрел на меня, и я понял, что у меня появились друзья. Да, странные, да, не такие, как у всех. Один- несуществующая небесная сущность, второй- средневековый, не слишком образованный вояка, но…. вчера мы все втроем убили пантеру такого роста, что на ее спине мы могли бы разместиться все вместе, и еще место осталось бы.
Я даже не заметил, как в одной моей руке появился стакан с пивом, а во второй кусок жареной пантерятины. Через некоторое время мы увлеченно дослушали, чем закончился поход Дартаньяна за подвесками, и какую награду ему вручила королева Франции Анна Австрийская. Да, 14-й оказался, все-таки, не совсем 14-м. Еще через некоторое время я пообещал отдать ему свой порнографический журнал, завалявшийся на моей полке с, черт знает, каких времен. К тому моменту, как от ляжки остались только полуобкусанные кости, мы все втроем пытались затянуть «Марсельезу». Причем, у ангела получалось лучше всех.
- Это я в небесном хоре научился- краснея, как свекла, пояснил он нам всем.
Гасконец, как искренне верующий человек, даже прослезился и попытался прижать Фера к своей нетрезвой груди, но тот ловко выскользнул из его объятий, красиво воспарив над нашими головами. Описав в небе несколько неправильных кругов, ангел устремился к лесу, оглашая окрестности раздраженным воплем:
- Вот повезло связаться с извращенцами. Тьфу на тебя сверху, мерзавец- насколько мы поняли, это было французу. Крылатый пакостник так отомстил за его сквернословие.
Мы одновременно пожали плечами и продолжили нашу задушевную беседу. Следующим пунктом программы по заявкам слушателей была попытка неудачной женитьбы гасконца на некоей придворной фрейлине королевы. На что королева закатила мушкетеру чисто женскую истерику, поливая слезами его камзол, и обещая казнить при первой же подвернувшейся возможности.
- Се-е-е-ня- вдруг донеслось до нас откуда-то с опушки леса- спаси-и-и-и меня. Я больше не буду-у-у-у.
Дартаньян обернулся первый, уже сверкая обнаженной шпагой. От кромки леса на нас бежал, путаясь в полах балахона, и трепыхая за спиной оперением, наш непутевый ангел-хранитель. За ним огромными прыжками несся исполинский лев.
- Опять- выдохнули мы с гасконцем.
- Взлетай- заорал я Феру, сложив руки рупором.
Но, то ли он от испуга оглох, то ли что-то случилось с системой ангельского зажигания, но взлетать он отказывался наотрез. Мы помчались ему навстречу, моля всех святых, чтобы успеть. Лев спокойными прыжками настигал нашего целомудренного друга, пытаясь схватить зубами за край хламиды. В руках у меня так и осталась зажатой бутылка пива, с не меньше, чем половиной содержимого. Когда мы подбежали к ангелу, он резво перепрыгнул через наши головы, спрятавшись за спинами, и мы с гасконцем остались стоять прямо напротив громадного гривастого зверя, хлещущего себя кисточкой хвоста по бокам. Страшно нам, почему-то, не было. То ли потому, что склад сегодня работал на удивление без перерыва, то ли из-за того, что где-то в душе мы не верили в реальность происходящего, но я не успел даже понять, как моя рука поднялась сама собой и треснула льва бутылкой по морде. Ошарашенная зверюга присела на задние лапы, недоуменно слизывая с морды пенные дорожки «Жигулевского».
- Давай-давай- услышал я за спиной.- Сейчас мы ему устроим душ-шарко. Шарль, рожа твоя гасконская, ты когда-нибудь ванну из пива принимал?
- Не приходилось, сударь- радостно отозвался Дартаньян.
Оказалось, что ангел уже успел метнуться к костру и притащить в подоле балахона все наши пивные запасы, и сейчас вместе с мушкетером прицеливался бутылками из-за моей спины. Фер метко бомбардировал львиную голову, гасконец исправно подавал ему боеприпасы. Странно, но бутылки с треском лопались о звериные кости, поливая гриву пенными фонтанами. Через некоторое время перед нами сидел совершенно осоловевший лев, глядящий на нас мутным хмельным взглядом. Французу осталось только легонько ткнуть его шпагой. Насколько я понимаю, на ужин у нас будет жареная львятина.
- А я лечу-лечу себе, решил передохнуть- докладывался нам ангел, вытирая нос балахоном- сел на камушек, а сзади он- здоровый, как полсарая. Я от страха забыл, как взлетать надо.
- Да уж, сударь- поддакнул ему гасконец. Если бы не сообразительность месье МанИша, нам бы всем не поздоровилось, тысяча чертей.
Фер, не глядя на француза, привычно ткнул его кулаком.
- Все- вспрыгнул я с колен- хватит загорать, надо идти.
- Куда?- тут же, по-военному, спросил меня мушкетер.
- Шарль, ты со мной?
- На моем боку висят ножны и они не пустые. Моя шпага к Вашим услугам, сударь.
- Фер?
- Сеня- ангел сложил ладони в молитвенном жесте на груди- я твой с потрохами.
- Значит, план такой. Идем через лес и гасим по пути всю плотоядную фауну, она начала меня конкретно напрягать. Куда придем, не знаю, когда придем, тогда поймем. Крылатый, неужели никаких правил игры тебе не озвучили?
- Не-а, но предупредили, чтобы не расслаблялись. Бонусы ожидаются и с одной, и с другой стороны.
Я мысленно сплюнул и двинулся к лесу.

Шолом Алейхем. Из леса нам навстречу вышли два прекрасных гнедых коня.
- Почему два?- обиженно поканючил ангел- нас же трое?
Не знаю, не знаю, но я ни одного видеть не хочу. Ну их, они же не железные, я с ними разговаривать не умею. Видимо, почувствовав мою неприязнь, ближайшее животное обдало меня презрительным ржанием. Мне даже показалось, что лошадка сплюнула через зубы в мою сторону. А вот гасконец неподдельно обрадовался новому приобретению. Он подошел к огромному коню, обнял его морду рукой в перчатке и начал что-то шептать ему в уши. Животное косило в его сторону огромными фиолетовыми глазами, благодарно фыркало в плечо, и соглашалось со всем, что ему предлагали.
Да, это было от души. Это изнутри, это то, что мы, городские рафинированные жители, растеряли где-то по дороге. Это- воспитание, это- в крови и кости. Это- дворянское сословие, что ни говори.
Гасконец всунул ногу в стремя, красиво перемахнул в седло и, пришпорив скакуна, поднял его на дыбы. Благородное животное оглушительно заржало, молотя воздух копытами с такой силой, что нас с ангелом просто раскидало ветром в стороны.
- Вперед, мой Россинант- счастливо захохотал мушкетер.
Вот, это я понимаю. Это по-нашему, по-гасконски. Будь я Анной Австрийской, я бы тоже не устоял перед этим зрелищем. Дартаньян пустил коня в галоп, придерживая на голове шляпу.
- Хорош, стервец- поддержал меня Фер- ну, давай, Сеня, садись на своего.
Не понял. Я серьезно решил, что они там наверху все сбрендили. Куда мне садиться? У этого чудовища четыре ноги, а не два колеса. Да я не знаю, где у него зад, а где перед. Мои сомнения разрешил сам конь, подло хлестнув меня по спине хвостом.
- Фер, пьяница ты последняя, он же меня сожрет. Я сам видел, как он на меня облизывается. И не надо мне доказывать, что они травоядные, все равно не поверю. Открывай мне двери в чистилище, я, блин, домой хочу. Но на вот это я не сяду, хоть убей.
Последнюю истерическую фразу я произнес уже в воздухе. Крылатый засранец просто приподнял меня и бухнул на спину лошади, как мешок с картошкой. Злобный зверь, естественно, сразу встал на задние ноги по примеру своего более удачливого товарища, и свалиться с него мне помешал только мой собственный испуг. Потому что я крепко вцепился ему в гриву и закрыл от страха глаза.
- Ну, вот видишь,- по-отечески успокаивал меня ангел- ничего страшного. Ты прекрасно держишься в седле. Лошадка хорошая, лошадка смирная.
Словно опровергая эти дурацкие обвинения, моя коняшка взбрыкнула задними копытами, и я переместился к ее шее.
- Держитесь крепче, сударь- ко мне подскакал мушкетер. Они с конем были счастливы, чего не скажешь обо мне.- всуньте ноги в стремена, возьмитесь за удила. Конь должен почувствовать Вашу силу, иначе он скинет Вас в любой момент. Аккуратней, так Вы разорвете ему губы. Как жаль, что у Вас нет шпор.
Кое-как мы въехали в лес. Фер наяривал вокруг меня круги, периодически поправляя на лошадиной спине. Постепенно мой скакун то ли смирился с неизбежным злом в виде неусидчивого меня, то ли что-то задумал, что казалось наиболее вероятным, но брыкаться перестал. Кроны нависающих над нами деревьев были так огромны, что сквозь них не пробивался ни один лучик солнца. Я такого даже в фильмах ужасов не видел, а мушкетер, казалось, о чем-то задумался, рассеянно подергивая себя за усы.
Ой, что это было? Фер резко взмыл вверх, ударился о ветки и приземлился мне на плечи, уменьшившись до удобного для посадки роста.
- Волки- испуганно шепнул он мне в ухо- Сеня, это волки.
Нас окружали горящие желтые блюдца. Кони занервничали, гасконец вытащил шпагу, но кого и куда колоть было не ясно, и это заставляло его мандражировать.
- Канальи- зло пробормотал он.
Глаза раздваивались, растраивались, расчетверялись, окружая нас со всех сторон, подходя все ближе и насыщая воздух заунывным воем.
И тут... Наши кони, как по команде, поднялись на дыбы, я едва успел схватиться за удила. Они молотили волков копытами, расшибая им головы, они расшвыривали их грудью, они хватали их зубами за шкирки и трескали спинами о стволы деревьев, ломая волчьи позвоночники раз и навсегда. Фер летал вокруг, завывая, как пароходная сирена, и метко обстреливал стаю на звук, невесть откуда взявшимися булыжниками. Гасконец раздавал шпаговые удары направо и налево, и, кажется, в кого-то даже попал.
Честно говоря, я ничего не делал, мечтая только об одном- не упасть со спины своего скакуна, ибо это был бы конец. Они подкрадывались ко мне со всех сторон, и только исполинский рост моего коня вместе с его богатырской силой позволяли держать их в отдалении. На конскую шею рядом с моим коленом неожиданно вспрыгнул матерый волчара, вцепившись зубами в шкуру. Животное жалобно заржало, а я, открыв один глаз, инстинктивно треснул волка кулаком по носу. От неожиданности он разжал клыки и свалился прямо под копыта своей жертвы, которые быстренько превратили его в невнятный бифштекс.
- Браво, сударь- вскричал гасконец- Вы, как всегда, решительны и бесстрашны.
Знал бы он, что все это Сеня Маниш проделал, руководствуясь одним только страхом не упасть.
Кони вынесли нас из леса сами, скорее всего тоже из чувства самосохранения. Мы с французом буквально вывалились из седел и рухнули прямо на траву. Ангел тут же залепил каким-то листиком рану моего скакуна, и стал, причитая, как старуха, обмахивать нас крыльями.
- Охти ж, дорогие мои. Устали несчастные. Сейчас быстренько стол спроворю.
- Стоять- ухватил я его за край балахона- колись, поганец, шо все это значит? Не поверю, что ты не в курсе. У меня кулак до сих пор болит, так я волка треснул. Откуда здесь лошади?
Непарнокопытные, пасшиеся неподалеку, оскорблено заржали.
- Ну, хорошо, хорошо- тут же раскаялся я- Кони. Откуда здесь кони? Отвечай.
- Я ж говорил- тут же засуетился ангел- это бонус в игре. Скорее всего кто-то из Высших постарался. А что ты имеешь против? Че ты вечно, как этот, всем недовольный? Если бы не я, между прочим, тебя бы уже черти на сковородке жарили. Шарль, скажи ему. Че он ко мне постоянно цепляется? Все перья у меня повыдергивал, а мне, между прочим, за них на складе отчитываться.
- Сударь- вступился за него мушкетер. Я же говорю, они за моей спиной спелись- не ругайте своего друга. Я, кажется, знаю, где мы находимся, только пока не вполне уверен. Давайте пойдем дальше, отдохнем немного, и пойдем.
Мне стало стыдно. И правда, зачем я на него взъелся. Он же, как лучше хотел. Ему дают шанс, так и мне тоже. В конце концов, я сам согласился на игру вслепую. Мне и так его оставили, хотя и не должны были.
- Фер- тихо позвал я его- хорош дуться, как дите маленькое. Ну, неправ я, неправ. С утра на нервах. Все пиво на льва извели, даже пожрать толком не успели, потом волки эти треклятые. Ну, бонус, так бонус, и на том спасибо. Узнать бы, хоть, как уровень прошли.
Ангел стоял ко мне спиной, всячески демонстрируя ею оскорбленную ни за что невинность. По-моему, он даже хлюпал носом, но, скорее всего, притворялся.
В общем, отдыхали мы до самого утра. Ну, сами понимаете, пока мы все перемирились, потом ангел достал пару «Столичных», чем поверг мушкетера в тихий восторг. Мы набрали грибов, ягод, я метнул камнем в какую-то глупую местную птицу, неожиданно попал, и мы все вместе зажарили ее на костре.
- Сен...я- говорил мне Фер- ты, к..нечно, сво...лочь знатная, но я тебя л...блю. И того тоже- он ткнул нетрезвым пальцем в счастливого мушкетера.- Но т...бя больше. Ты меня уважаешь?
О-о, нет, только не это. Неужели еще что-нибудь придумает. Он после этой фразы всегда что-то отменно пакостное придумывает. Но, не дождавшись ответа, он свалился возле костра и укрылся перьями с головой.
- Ложитесь, сударь- мне на плечо легла рука в перчатке- я подежурю.
Он тоже был слегка нетрезв, но французская закалка, воспитанная за дюжинах бутылках бургундского, давала о себе знать, и он уже начал понемногу привыкать к нашим национальным спиртным напиткам.
- А ты не боишься, Шарль?- вдруг спросил я его
- Боюсь? Чего же, сударь?- казалось, он был удивлен.
- Ну, ты попал в другое время все-таки.
- Нет, сударь, я не боюсь. Уже не боюсь. Драка- она всегда драка, друзья- они везде друзья. И главное, чтобы во время хорошей драки, с тобой всегда был друг. Боялся я только однажды- в Ла-Рошели, когда был простым солдатом. Это была моя первая война.
Мы сидели с ним рядышком, допивая до дна водку, заедая ее жареной птицей и тихонько напевая:
Нужны Парижу деньги, се ля ви
А рыцари ему нужны тем паче.
Но что такое рыцарь без любви?
И что такое рыцарь без удачи?
- Если ты меня сейчас спросишь, почему я не женат- сразу предупредил его я- я дам тебе по уху.
- Откровенно говоря, именно это я и хотел спросить- тут же честно признался он- но не буду. Хотя, девушки в вашем времени весьма... соблазнительны. И на них так мало одежды.
Я раскрутил его на рассказ о том, что он делал после того, как смылся из моего дома. Оказалось, что он не успел сделать практически ничего. Едва он вышел из подъезда, как к нему прицепилась эта самая Катька-Заяц. Ей, видите ли, до смерти понравилась шпага, а некий Михаил Боярский был ее любимым актером. Все самое интересное произошло после того, как француз назвался ей своим полным трудно произносимым именем, но главное эта ушлая девица просекла- Граф Шарль Ожье...... Дартаньян. Постепенно она вытащила из него сведения о родовом замке, небольшом батюшкином наследстве, ничуть не удивилась тому, что гасконец говорит по-русски, тут же задалась целью получить вечный шенген и разрыдалась на его обнаженной груди в своей однокомнатной квартирке, сетуя на внезапно вспыхнувшие чувства и отсутствие полной перспективы найти мужа в обозримом будущем «после того, что сейчас только что произошло». Француз в ответ пустил несколько скупых мужских слез, пообещал немедленно жениться и дать мадемуазель Катрин непременное гражданство ведущей страны Евросоюза. Я же говорил, здесь в два счета окрутят.
Уже засыпая, я видел, как мушкетер сидел на траве, задрав голову к звездам. Кого он там, интересно, высматривал?

Simao, не, ну ты издеваешься? я сегодня целый день не работала - ждала продолжения  

Алена, скажи честно, тебе, правда, понравилось? Хоть смешно получается?